Это было бесконечно трудно.
Услышав, как открылась дверь, Первый Оратор поднял голову.
Молодой человек в нерешительности остановился у двери, и Первому Оратору пришлось подойти к нему, чтобы, дружески положив руку на плечо, провести в комнату. Ученик смущенно улыбнулся, и Первый Оратор сказал, заметив это:
— Первым делом я должен объяснить, почему ты сейчас здесь. Почти всю свою жизнь ты прилежно и трудолюбиво изучал ментальную науку и впитал почти все, что могли дать учителя. Теперь настало время тебе и нескольким твоим товарищам приступить к другому обучению — подготовке к ораторской деятельности.
С другой стороны стола почувствовалось возбуждение.
— Нет, ты должен воспринять это спокойно. Ты надеялся, что тебя выберут, и боялся, что этого не произойдет. Но ведь надежда и страх — это слабости. Ты знал, что тебя выберут, и колебался, признавать этот факт или нет, потому что знание могло сделать тебя слишком самоуверенным, а следовательно, непригодным. Чушь! Безнадежно глуп тот, кто не знает, что он умен! Определенная часть твоего образования заключалась в том, чтобы ты знал, что подойдешь.
Молодой человек почувствовал облегчение.
— Видишь, теперь ты чувствуешь себя лучше, ты перестал бояться. Сейчас тебе легче сконцентрироваться и все понять. Помни: чтобы по-настоящему реализовать собственные возможности, не обязательно все время держать свой мозг под жестким контролем, потому что стоящему выше разобраться в нем еще легче, чем в открытом. Нужно культивировать уверенность в своих силах, невинность и доброту, и тогда нечего будет скрывать.
Быть Оратором нелегко. Оратор должен не только знать математические тонкости Плана Сэлдона, но и относиться к нему и его цели с любовью, для него План должен стать жизнью, он должен дышать им. Более того, для Оратора План должен стать единственным другом.
Знаешь ли ты, что это? — рука Первого Оратора мягко скользнула по поверхности черного блестящего куба, расположенного посередине стола.
— Нет, Оратор, не знаю.
— Ты не слышал о Главной Радианте?
— Это?! — изумился юноша.
— Ты ожидал увидеть нечто более впечатляющее и вдохновляющее?
Оратор улыбнулся.
— Люди Первого Основания могли бы даже воспроизвести его, но им, конечно, нельзя ничего знать о нем.
Он нажал на клавишу на поверхности стола — и комната погрузилась в темноту, но лишь на мгновение, так как две стены комнаты ожили, наполняясь светом. Сначала они были абсолютно белыми и чистыми, затем стали появляться тонкие линии, и наконец между ними проступили напечатанные аккуратным черным шрифтом уравнения. Сквозь этот черный лес местами выделялись тонкие красные линии.