Уборная наконец опустела, но Вера еще долго не покидала своего убежища, боясь столкнуться с вышедшими перед ней женщинами. Она решила дождаться, пока те уйдут подальше в здание приюта.
«Где я ошиблась? Что я сделала не так? — думала она. — Я была образцовой матерью, лучшей из всех, кого я знаю. Я приучила ее к церкви и преподала урок супружеской верности, оставаясь с единственным мужчиной всю свою жизнь, содержала в чистоте дом и готовила вкусную еду — во всем чувствовалось присутствие матери. Я установила строгий порядок и контролировала каждый ее шаг, чтобы уберечь от возможности спутаться с вертопрахами. Но в первый же день своего возвращения она побежала на то злосчастное городское собрание, чтобы встретиться с ним.
Я предупреждала ее, что может произойти, предупреждала!»
Вера не умела водить машину. В городке размеров Рыбачьей бухты это было не обязательно, но сегодня, семеня вдоль Коттедж-Роу, она пожалела об этом. Добравшись до дома Мэгги, она уже взвинтила себя до предела.
Вера постучала и стала ждать, уперев руки в бока и прижимая зажатую в кулак лямку сумочки к животу.
Открыв дверь, Мэгги воскликнула:
— Мама! Какими судьбами? Заходи!
Вера, пыхтя от возмущения, промаршировала внутрь дома.
— Давай я помогу тебе снять пальто, а потом угощу тебя кофе.
— Никакого кофе. Я уже выдула четыре чашки.
— Ты прямо с занятий?
— Да.
Мэгги отнесла пальто в комнату прислуги, а вернувшись, застала Веру примостившейся на краю стула с прижатой к коленям сумочкой.
— Чаю? Печенья? Что ты хочешь?
— Ничего.
Мэгги села на стул напротив матери.
— Ты шла пешком?
— Да.
— Позвонила бы. Я бы заехала за тобой.
— Можешь отвезти меня обратно, после того как... — и Вера запнулась.
Мэгги поняла по тону, что ее ждут осложнения.
— После чего?
— Боюсь, что я пришла по не очень приятному поводу.
— Ну?
Вера впилась в замок сумочки пальцами обеих рук.
— Ты встречаешься с этим парнем, Сиверсоном, правда?
Мэгги не была готова к такому повороту. Но, подумав, ответила вопросом на вопрос:
— Если я скажу «да», ты захочешь говорить об этом со мной?
— Я уже говорю с тобой. И весь город судачит о том же. Говорят, что он ушел от жены и живет у матери. Это так?
— Нет.
— Не ври мне, Маргарет! Я тебя так не воспитывала.
— Он живет у матери, и оставил жену, которую разлюбил.
— Побойся Бога, Маргарет! И этим ты хочешь оправдаться?
— Мне не в чем оправдываться.
— У тебя с ним роман?
— Да, — закричала Мэгги, вскакивая на ноги, — да, у меня с ним роман! Да, я люблю его! Да, мы решили пожениться, как только он с ней разведется!
Перед внутренним взором Веры возникли все женщины из алтарного общества, из общества садоводов, активные прихожанки и любительницы библиотек — всех их она знала всю свою долгую жизнь. Ее снова окатила волна стыда и смущения, подобная той, которую она испытала в кабинке уборной.