— Как сегодня ливерная колбаса, свежая?
Рой покачал на руке секач и несколько раз стукнул им о бревно для разделки мяса. Принюхался к холодному, но густому запаху от холодильника.
Он будет скучать по мясной лавке... Рой подъехал к дому с задней стороны, припарковался у закрытой двери гаража и по двору прошел в дом. На траве лежала роса и его ботинки сразу же промокли — если бы Вера не спала, то, наверняка, устроила бы скандал. Рой не стал вытирать ноги о коврик у дверей и сразу прошел через кухню в чуланчик под лестницей, ведущей в верхние комнаты дома. Он вынес из чулана матерчатый чемодан и картонную коробку и потащил их наверх в спальню.
Но Вера не спала. С сеткой для волос на голове, она читала при свете ночника, прикрепленного к спинке кровати почти над ее плечом.
— Ну, — сказала она тоном, каким приказывают собаке, — рассказывай!
Рой опустил чемодан и коробку на пол и промолчал.
— Итак, она вышла за него замуж.
— Да, вышла.
— Кто присутствовал? Кейти была?
— Могла бы прийти и посмотреть.
— Хм, — хмыкнула Вера и уткнулась в книгу.
Рой включил верхний свет и открыл ящик с одеждой. Только тогда Вера заметила чемодан.
— Рой, куда ты собрался?
— Я ухожу от тебя, Вера.
— Ты... что!
— Я ухожу от тебя.
— Рой, не валяй дурака. Убери чемодан и ложись в постель.
Он спокойно начал перекладывать одежду из ящика в чемодан. Теперь — коробка. Он вынул три вешалки из гардероба и положил костюмы на кровать.
— Рой, ты помнешь брюки, которые я только что выгладила. Убери их в шкаф сию же секунду.
—Хватит приказывать мне, Вера. За сорок шесть лет я наслушался твоих приказов предостаточно. Я сыт ими по горло.
— Что ты втемяшил себе в голову? Ты спятил?
— Да нет. Можно сказать, наоборот, вернулся к здравому уму. У меня осталось от силы десять, ну пятнадцать лет здоровой жизни, и я хочу попробовать сделать их счастливыми так же, как это сделала моя дочь.
— Твоя дочь? Значит, за всем этим стоит она?
— Нет, Вера. Не она. Ты. Ты и все сорок шесть лет указаний, где мне снять ботинки, как установить рождественскую елочку в крестовину, сколько жира срезать с куска ветчины, куда мне нельзя ходить, на какую громкость включать телевизор, и вообще, я, кажется, ни одной вещи на свете не сделал правильно. Я хочу, чтобы ты знала, что я решился на это не сегодня вечером. Я обдумывал свой уход пять лет. Потребовалась отвага Мэгги, чтобы подать мне пример, и я смог бы собраться с силами. Я наблюдал за дочерью весь год: как она рвется вперед, как устраивает новую жизнь, как добивается счастья вопреки всем неприятностям, навалившимся на нее. И я сказал себе: «Рой, ты можешь кое-чему научиться у этой женщины».