— Не хочешь прогуляться? — глубокий окутывающий голос Риса вернул девушку к реальности.
Соррел вздрогнула. Ей всегда нравился голос мужа. Такой соблазнительный и чарующий, он всегда окутывал ее как бархат, вызывая трепет во всем теле.
Как хорошо было бы перестать хандрить в одиночестве и просто сделать шаг навстречу друг другу, подумала вдруг Соррел. Она отошла от окна и посмотрела на Риса.
— Где?
— Мы могли бы пройтись по Кенсингтон-Гарденс... недолго, чтобы ты не переутомилась. Хочешь?
Рис оглядел жену. После своего возвращения из больницы она почти совсем перестала есть. Кажется, она еще больше похудела. Рис не мог без боли смотреть на ее болезненную хрупкость.
— Хорошо. Кажется, я уже схожу с ума от бесконечного сидения в четырех стенах.
То, что Соррел согласилась, немало удивило Риса. Он уже приготовился услышать отказ, как всегда бывало, когда он предлагал ей выйти. Слабая надежда затеплилась в его душе.
— Лучше надень джинсы и кроссовки. Утром то и дело шел дождь, так что на улице грязно.
— Спасибо, что предупредил.
Соррел почти улыбнулась ему... почти... но все же это было лишь подобие улыбки... Рис вздохнул.
Что ж, по крайней мере, у меня есть надежда, что скоро все может наладиться, подумал он...
— Когда ты собираешься вернуться к работе? — поинтересовалась Соррел.
Ее взгляд блуждал по озеру, где утки, гуси и лебеди, сбившиеся в небольшие стайки, боролись за свой кусочек хлеба. Соррел слушала веселый смех детей, которые с радостью кормили птиц, и сердце ее разрывалось. Поежившись, она обхватила себя руками. Девушка никак не могла побороть чувство меланхолии. Да еще и день выдался совсем не солнечный. Серый и грустный, он как будто отражал ее настроение.
Рис и Соррел стояли рядом на берегу озера. Он лишь мельком взглянул на жену, как будто ему невыносимо было смотреть, как она страдала все эти дни.
— Я не тороплюсь вернуться к работе, Соррел, — сказал он ей. — Мои люди способны справиться и без меня, ты же знаешь. Я буду рядом с тобой столько, сколько тебе будет нужно.
Соррел безразлично смотрела на голубую гладь озера. Казалось, мысленно она была далеко отсюда.
— Это все причины, Рис? Но мне не «нужно», чтобы ты и дальше продолжал сидеть дома и нянчился со мной. Ради чего? Я несчастна, ты тоже... как это может помочь нам? Если ты снова начнешь работать, то, по крайней мере, сможешь сконцентрироваться на чем-нибудь другом вместо этого... этого... — Соррел замолчала и снова уставилась на озеро.
Однажды наступит день, когда боль уйдет и все последние события останутся позади. Но сейчас Соррел хотелось просто закрыть глаза, заснуть и никогда не просыпаться.