Хаук медленно, словно через силу, тронулся с места. Рука его сама собой потянулась обнажить талгат.
— Вход, — он впервые обернулся на своих спутников, — с другой стороны. Мы должны успеть до заката.
— Почему до заката? — тут же поинтересовался Галадар.
— Не знаю.
Солнце уже часа два как перевалило зенит и спускалось к зубчатому краю леса, поднимающегося на склонах пологих гор в нескольких верстах к западу. Горы были невелики и до макушек покрыты растительностью, что указывало на их более чем почтенный возраст.
— Змеиный Хребет, — пояснил Галадар. — Вот где он берет начало. Его восточные отроги находятся на Янтарном Острове. Там есть Золотая Скала, под которой до сих пор добывают…
— Слушай, — Рехт прижал обе руки к груди, — заткнулся бы ты, а? Не до тебя сейчас!
— Это, — эльф внезапно схватил орка за шиворот и развернул лицом к развалинам, — остатки нашей столицы! Тут наши короли правили еще когда твои предки ходили на четвереньках и мало чем отличались от животных!
— Что? — Рехт не остался в долгу и вцепился в куртку Галадара. — Это когда наши предки ходили на четвереньках? Да если хочешь знать, это вы, светловолосые, произошли от нас!
— Мы? — Эльф едва не запищал от возмущения. — Да знаешь ли ты, урюк-переросток, как нас называют на всех древних наречиях? Сиды, то есть — Перворожденные! Уж если на то пошло, то это от нас произошли все народы, включая людей!
— Сейчас, — послышался спокойный голос Хаука, который успел отойти на несколько шагов, — от вас произойдут два маленьких холмика, покрытых дерном. Два одинаковых маленьких холмика. Я, — он оглянулся, и глаза его загорелись зеленым огнем, — понятно объясняю?
Противники осторожно, словно хрустальные, выпустили друг друга и старательно заулыбались. Орки и эльфы поспешили вклиниться между ними и разделить. После чего все смешанной группой двинулись следом за Хауком.
Эльф не обманул — вокруг озера действительно раскинулись остатки древней столицы. Большая часть зданий успела превратиться в груды каменных обломков, которые поглотила растительность. Лишь некоторые здания более-менее сохранили свой прежний облик. Но мостовые утонули в траве, от крепостной стены остались развалины высотой чуть выше орочьего роста, а парки и сады перевалили через ограды и методично распространялись вокруг. Впрочем, довольно широкая дорога еще как-то уцелела — во всяком случае, перебравшись через пролом, бывший когда-то воротами, путники оказались в начале своеобразного длинного коридора, который противоположным концом упирался в груды серо-розового камня. Тут почти не рос кустарник, да и деревья что-то не спешили перегораживать никому путь. Только раз или два пришлось обойти поваленные высохшие стволы да переступить через разбросанные тут и там камни.