– Коль умно сказано, отчего не поступить инако, – прогудел Михайла Иванович.
Тихо так прогудел. Это значит, что я его почти допек. Нет пара у паровоза, выдохся он. Уж больно аргументы убедительные, и крыть их нечем. Но я все равно не отстаю – дожимаю:
– Не ошибается только господь бог, а мы все – люди, и божьи помазанники тоже. Но платить за ошибки будут иные головы. Много их поляжет в сырую землю от сабель татарских. А те, что хан Девлет не снесет, сам Иоанн Васильевич потом на плаху положит. Раз упустили татар, значит – измена. Я хоть и недолго на Руси пребываю, но вижу – она ему всюду мнится.
– Всюду мнится, да не всюду есть, – набычился князь.
– Да я-то тебе верю, Михайла Иванович, что ты за Русь всю кровь по капле отдашь, и убеждать меня в том не надо, – выспренно произнес я – без патетики в деле убеждения Воротынского не обойтись. – А вот кое-кто в Пыточном дворе нипочем не поверит.
– Мыслишь, без государя мне полегше станет? – задумчиво произнес Михайла Иванович.
Ну слава тебе господи, дошло. Вроде бы незатейливая мысль, а ведь я чуть ли не полчаса потратил на доводы. Одно радует – не зря. Хотя погоди-ка. Не рано ли я ликовать собрался?..
– Токмо негоже оно как-то. Выйдет, что я с тайным умыслом убеждать его примусь, чтоб он в голове войска не вставал.
– А ты, князь, про святую ложь слыхал? – осведомился я. – Это когда человек недоговаривает, а всем от этого только лучше. И царю, потому что ему в Новгороде спокойнее, и тебе сподручнее, стало быть, надежд на победу больше, а коль так, то получается и всей Руси одно лишь благо.
– Хитер ты, Константин Юрьич, – крутанул головой Воротынский. – И впрямь выходит, что лучше сказать не то, что мыслишь, хотя…
Опять «хотя»! Да что ж это такое?! Разубедить! И срочно!
– А ты сказывай лишь то, что мыслишь, но не все, – посоветовал я. – Никто ж не просит тебя излагать причины, по которым ты советуешь остаться царю в Новгороде. Он будет думать, что ты радеешь только о нем? Пускай. А если он у тебя спросит совета, так и ответь: «И впрямь, государь, лучше бы тебе летом там побыть». Получится искренне и честно. А Девлета ты, Михайла Иванович, непременно побьешь.
Моя уверенность, очевидно, передалась и князю, хотя он – видать, одного раза показалось мало – переспросил еще разок:
– Мыслишь, побьем крымчаков?
– Убежден, – еще тверже ответил я.
Еще бы. Уж что-что, но это я знал наверняка. Жаль только, что не вникал в детали – ох как бы они мне сейчас пригодились, но ничего страшного. Карты есть, расклад к весне будет ясен, опять же тренировки по стрельбе… Одолеем.