— Просто надо знать, что значит для меня мой аквариум, — сказала я. — Но тем не менее я тебя не разыгрываю. Я люблю рисовать, но не могу сказать, что умею — когда у меня начало падать зрение, мама строго-настрого запретила мне посещать художественную школу.
— Ты с ума сошла! — Анжела взвилась, как тогда, на кухне. — У тебя настоящий талант! Мы должны сказать об этом Амине Михайловне.
— Это еще зачем?
— Ты же знаешь, на середину октября запланирована школьная выставка «Мир моими глазами». Принимаются скульптуры, картины, поделки, художественные фотографии. Мы всегда пролетали, у нас только Жора Байкаров делает поделки, они всегда получают высокие отметки за мастерство, но его ругают за то, что зверюшки, которых он делает, чересчур сюрилистичны.
— Сюрреалистичны, — поправила я.
Мне не удалось поучиться в художественной школе, но я читала биографии великих художников, и хорошо знала это слово. Вообще-то свою картину, изображавшую аквариум, я тайком считала сюрреалистической.
— Вот-вот, а в этот раз и Жора тоже не участвует, говорит, надоело слушать критику, за свой труд он скорее денежки на базаре получит. Амина Михайловна просто взвыла… Ну ты же была на классном часе!
— Я тогда думала о другом… Анжела, ведь я просто дилетант, то есть мои картины могут нравиться маме или друзьям, но любой критик сразу скажет, что они примитивны!
— А судьи кто? — рассмеялась Анжела. — Те же учителя и ребята. И потом, главное — не победа, а участие. Если наш класс признают неактивным, у нас не будет экскурсии в дельфинарий. Мы, конечно, все там были не по одному разу, но представь себе — мы все на одном катере, устроим дискотеку прямо в море!
— Так вам и разрешат, — усмехнулась я.
— Ты готовься, так просто не отвертишься, — предупредила меня Анжела.
Мы обе замолчали, и в наступившей тишине услышали, как поднимаются по лестнице стервочки, видимо, только что хорошенько перекусив на кухне.
— А где эта? — услышала я хрипловатый голос Инессы и съежилась.
— Дрыхнет, наверное. Чем ей еще заниматься. Может, опять со своими рыбками беседует.
Девчонки противно захихикали. Потом Ева сказала:
— Не смейтесь, девочки, ее пожалеть надо. Кто знает, сумасшествие заразно?
Они вновь захихикали. Анжела подскочила к двери, но я удержала ее.
— Не обращай внимания.
— Нет, ты слышала?! — она просто кипела.
— Ну и что? Это происходит постоянно.
— Они тебя просто третируют! А ты терпишь, как… как… как курица!
— Остынь. Лучше послушаем, о чем они будут говорить.
— За дверью?
— Нет, — я улыбнулась и села к аквариуму. — Вот что, рыбки, сейчас вам придется потрудиться.