— Было — что? — Мистер Грейсон явно желал уклониться от ответа.
— Пудинг! — Делая витиеватые телодвижения, что, наверное, Стабб считал признаком светскости, он вошел в кают-компанию и торжественно поставил на стол новое блюдо. Как только он поднял крышку, под которой скрывался огромный куполообразный пудинг, ароматы инжира, специй и бренди смешались со знакомыми запахами патоки и перегретого пара. Поистине рождественское чудо. У Софии потекли слюнки.
— Дама задала вопрос, Грей. — Капитан чуть наклонился вперед, не обращая внимания ни на Стабба, ни на пудинг. Его голос приобрел стальной оттенок. — Трудно ли далось решение продать наш дом, где прошло наше детство? Я сказал, что не могу ответить на этот вопрос, поскольку не участвовал в принятии решения. Значит, на этот вопрос должен ответить ты. Это было трудно?
Мистер Грейсон стиснул челюсти. Он смотрел на брата, прищурив глаза.
— Нет, это ни в коей мере не было трудно, хотя бы потому, что это была довольно выгодная сделка.
Губы капитана искривились в невеселой улыбке, и он выпрямился.
— Вот вам и ответ, мисс Тернер. Когда речь идет о выгоде, мой брат быстро и легко принимает решения там, где речь идет о банковском счете.
София переводила взгляд с одного брата на другого. Мужчины вели тихую войну, обмениваясь каменными взглядами, гоняя желваки на крепких скулах и сжимая серебряные приборы, словно рукояти кортиков.
Неожиданно мистер Грейсон расслабился, и на его лице появилась плутоватая улыбка, которую не раз видела София по самым разным поводам.
— Так вот почему Грей не женат. — Мистер Уиггинс негромко хмыкнул и встал, чтобы разрезать пудинг, раз-исивая возникающий между братьями конфликт. — Для богатого человека банковские дела важнее личной жизни.
Мистер Грейсон довольно демонстративно отреагировал улыбкой на эту шутку. Но потом его улыбка угасла, и на мгновение София заметила то, чего никогда не замечала раньше. Очень нелегко давалась ему эта плутоватая улыбка. Под ней он выглядел безмерно… усталым. Сочувствие пронзило ее, прежде чем она смогла противостоять этому чувству. Вечера, проведенные в бальных залах, и мучительные попытки преодолеть тяжесть напускной легкости слишком свежи были в ее памяти. В эти недавние времена она вводила в заблуждение всех, кроме себя.
Неожиданно он поднял голову и поймал ее пристальный взгляд. София покраснела, чувствуя себя так, словно забралась к нему в ванну. И от этой мысли она покраснела еще сильнее.
И вновь на помощь к ней пришел мистер Уиггинс:
— Не будь у меня жены, я бы просто не знал, что с собой делать. Я даже не могу решить, какого цвета жилет мне заказывать у портного. — Он бросил на Софию игривый взгляд, полный хмельного веселья. — Скажите нам, мисс Тернер, почему представительницам прекрасного пола подобные решения даются без труда?