София улыбнулась:
— Для вас, мистер Уиггинс, выбор очевиден. Вы темноволосы, значит, вам больше всего подойдет жилет цвета слоновой кости.
Она посмотрела на свою тарелку и осторожно тронула пудинг вилкой.
— Понимаете, сэр, есть люди, для которых само принятие решения вовсе не является тяжелым испытанием. А вот дальнейшая жизнь со сделанным выбором… действительно может стать довольно обременительной.
Она осторожно взглянула на мистера Грейсона.
И в этот момент он вытянул ногу и мыском своего сапога осторожно огладил ботинок Софии, от кончиков пальцев до пятки.
О да! Возникшее ощущение было почти невероятно волнующим. И охватило оно не только ногу. Обжигающее покалывание, подобное языкам пламени, распространилось по ее телу, а сердце… сердце просто затрепетало в ее груди. София оцепенела, вилка застыла в воздухе. Она уставилась в свою тарелку, моля Господа, чтобы он не заметил, каким пунцовым румянцем покрылись ее щеки.
Пытка продолжалась. Щиколотка Грея совершенно недвусмысленно прошлась по ее щиколотке. Сердце Софии подскочило и остановилось, замерев почти у самого горла. И прежде чем она поняла, что происходит, его нога обвила ее ногу в тайном и интимном объятии.
О, теперь София чувствовала, как краснеет и наливается желанием каждая часть ее розовой плоти.
— Что-то не так с вашим пудингом, мисс Тернер? Будь проклято дерзкое очарование его голоса! Будь проклята реакция ее тела на это очарование! Она на мгновение закрыла глаза.
— Нет, все в порядке.
Как любит поиздеваться этот мужчина! Однажды он уже отказался от нее, и, черт побери, какой же она будет дурочкой, если снова предложит себя ему. Прежде всего, нужно убрать ногу, сказала себе София. Лягнуть его в голень, вонзить вилку ему в бедро, словно в кусок жареного козьего мяса. Но ничего этого ей делать не хотелось. Она хотела сидеть так как можно дольше, лишь бы его сильная нога касалась ее ноги. Она хотела чувствовать себя живой, возбужденной, желанной и совсем не одинокой.
Но Софии было мало этого обеда, этого вечера, этого тайного объятия, она желала большего. Она хотела быть как можно ближе к нему, ближе по-человечески. Кроме того, она по-настоящему хотела его. Эта ночь была ее шансом, сегодня она не была напугана, она не была неуверенна, она не была хмельна от рома. На этот раз она не даст ему уйти.
Принять такое решение было легко. Жить с таким решением — совершенно другое дело.
— Нет, — смело повторила она, подняв глаза. Ее больше не волновало, что он видит ее распутный румянец или слышит ее прерывистое дыхание и громко бьющееся сердце. Его взгляд бросал ей вызов, и София, не моргнув глазом, встретила этот вызов, ответив улыбкой на его улыбку. — Нет, — повторила она. — Мне все по вкусу.