— Девочка поедет на ферму, а мальчика я в любом случае подумывал поселить в тетиной усадьбе. Если ты сможешь за ним приглядывать, я буду очень тебе признателен.
Вэл прекрасно поняла, что он хотел подарить ей этого щенка. Не ускользнуло его намерение и от Патриции. Но обсуждать его в открытую они не решились. Секунду Вэл колебалась, потом все же кивнула.
— Хорошо. Возьму его на свое попечение, — осторожно сказала она.
Алек улыбнулся:
— Вот и славно! Избавишь меня от хлопот! Ладно, Пат, ты, наверное, хочешь переодеться. Мы подождем тебя в машине.
— Долго же вам придется ждать, — пробурчала себе под нос Патриция и ушла.
Алек задумчиво посмотрел ей вслед.
— Выпороть бы ее как следует, — вздохнул он. — Пойдем, Вэл.
По дороге домой все молчали. Обе девушки почти не раскрывали рта, но каждую секунду ощущали присутствие друг друга. Ужин оказался бы весьма утомительным, если бы не миссис Гренвилл, которая решила, что Пат и Вэл вот-вот станут закадычными подругами. После того как Пат в сопровождении Алека отбыла к себе, Вэл окончательно утвердилась в мысли, что никогда не сможет подружиться с Пат.
А еще она поняла со всей очевидностью: если Алек на данный момент и не влюблен в нее, то, по крайней мере, испытывает к ней симпатию, и Вэл не могла сказать, радует ее это или огорчает.
Вскоре Вэл окончательно освоилась в новой жизни и временами полностью забывала о том, что попала сюда обманом. С каждым днем миссис Гренвилл все сильнее привязывалась к ней и все больше ей доверяла. Поправившись, Вэл постепенно начала выполнять обязанности секретаря своей мнимой свекрови. И вскоре стала незаменима, так что миссис Гренвилл уже не могла без нее обходиться.
У них появился обычай работать каждое утро по несколько часов в библиотеке, где высокие окна открывали вид на лужайку позади дома и на море, сверкающее за кронами деревьев. Стол, за которым сидела Вэл, стоял у одного из окон. И этот вид доставлял ей неизъяснимое наслаждение. Ни разу ее не охватывала ностальгия по прежней жизни. Ее очень удивляло и даже беспокоило то, как мало она сожалеет о прошлом.
Как-то в конце ноября, закончив диктовать Вэл письмо, которое та легко записывала и без помощи стенографии, миссис Гренвилл вдруг заговорила о Пат.
— Валентина, когда ты впервые появилась в этом доме, я была уверена, что вы с Патрицией станете подругами. Ее поведение, когда мы столкнулись с ней в Вентноре, весьма опечалило меня. На мой взгляд, она, если уж называть вещи своими именами, была непростительно груба с тобой. Я не понимаю; что на нее нашло. Она ведь такая милая девочка.