Роза еще не видела и еще не слышала Мэтью, но могла поклясться, что он в комнате. Каким-то неосознаваемым чувством она ощущала его присутствие. Возможно, уловила запах, источаемый его телом, мускусно-терпкий аромат.
— Ты плакала? — услышала она теплый голос. Темный силуэт приблизился к ней и склонился.
Она увидела блеск его глаз над своим лицом.
— Я всегда плачу, когда мне плохо, — призналась Роза.
Она плакала, уединившись в своей комнате, плакала, стоя под душем, готовясь ко сну в незнакомой комнате. Плакала обильными горячими слезами, а когда выключила свет и легла в постель, то слезы словно иссякли, а тоска осталась неисчерпанной. Она рвалась наружу, как всякое не вмещаемое душой и сердцем чувство. Наконец комната огласилась ее жалобными стенаниями. Должно быть, их-то Мэтью и различил в ночной тишине.
— Отчего ты плакала, Роза? — ласково спросил Мэтью, присев на край постели. — От одиночества, обиды, от жалости к себе? Или из-за того, что я не остался с тобой этой ночью?
Мэтью нежно прикоснулся ладонью к ее щеке.
Его голос звучал как шорох шелковых простынь, он был тепел, как парное молоко, густ, как сотовый мед.
— Почему ты здесь? Ты что-то забыл? — спросила Роза, присев на постели и всматриваясь в темноту.
Девушка видела очертания его обнаженного торса. Она попыталась натянуть на себя простыню, но Мэтью сидел на одном ее конце, и Розе удалось лишь углом ткани прикрыть глубокое декольте тонкой шелковой сорочки.
Ее дыхание стало ровным и глубоким, Мэтью слышал это. Он не отвечал.
Вопрос Розы словно повис в тишине. Она почувствовала ужас наполовину с любопытством.
В этот момент ее привыкшие к ночи глаза стали различать его лицо. Мягкие тени лежали на нем. Четкие черты сгладились полумраком. Выразительные глаза доминировали надо всем. Они, как источник света, притягивали ее взгляд и мысли.
— Если ты что-то забыл, то бери и иди к себе, — без всякой задней мысли сказала Роза.
— Именно это я и намерен сделать. Именно для этого я здесь, — проговорил он, недвижимый как статуя.
После долгой паузы, когда каждый волосок на его груди сделался отчетливо видимым для нее, Роза томно прошептала:
— Тогда чего ты ждешь? — Она сама не понимала, как маняще звучит ее взволнованный и нетерпеливый шепот, как он созвучен с желаниями Мэтью.
— Я жду, когда спадет пелена всякого притворства. Когда ты будешь готова назвать вещи своими именами. Когда ты перестанешь прятаться за словами и рассуждениями. Когда ты будешь готова стать моей женщиной. Вот чего я жду от тебя, Роза Холл.