— Прошу прощения, но я не грубила, моя норина, я лишь заметила, что не получала указаний на ваш счёт. Я рабыня виконта Тиадея, а не ваша. Будь вы его супругой…
— Вот дрянь! — норина грациозно приблизилась ко мне и влепила пощёчину. — Пооскорбляй меня, торха, посмотрим, сколько алых полос останется на твоей коже!
Толкнув меня, она схватила подушку и швырнула её в меня. Потом наклонилась и прошептала, вонзив длинные отполированные ногти в плечо:
— То, что ещё человек, — это хорошо, но то, что глупая, — плохо. Мигом налила мне ванну! И волосы мне помоешь в отместку, они у меня дли-ии-нные.
Рассмеявшись, норина отпустила меня и потянулась, прогнувшись, как кошка.
Она покинула дом только после обеда, успев довести до белого каления двух служанок и меня, особенно меня, упражняясь в завуалированных оскорблениях. Похоже, ей доставляло удовольствие, что я вынуждена это молча терпеть: в присутствии хозяина несдержанность грозила мне серьёзным наказанием.
А норн и не думал унимать любовницу, лишь один раз заметил, что та слишком многого от меня хочет.
Уходя, Доррана швырнула мне серебрушку — 'За труды'.
Выглянув в окно, я видела, как норина, встав на спину хыру, забирается в седло.
Раб идёт впереди неё, освобождая дорогу, а госпожа периодически награждает его ударом плётки. Повод всегда найдётся.
Дни тянулись унылой серой чередой, похожие один на другой. Я усердно трудилась, исполнительностью и безупречным поведением заработав право одной ходить за покупками, пила капли из аптеки и согревала постель хозяина, когда он того желал.
Неприятнее всего было, когда норн возвращался домой пьяным и требовал меня, но выбирать не приходилось. Хотя бы больно не делал, берёг. Видимо, для детей, которых я рожать не собиралась.
Жизнь в Гридоре принесла мне карманные деньги. Каждый месяц мне выдавалась некая сумма (каждый раз разная), которую я могла тратить по своему усмотрению.
Видя, что в свободное время вечерами я в десятый раз перечитываю единственную свою книгу, хозяин разрешил пользоваться библиотекой и выразил желание, чтобы к концу года я сносно говорила на араргском. Ему меня обучала Карен, с которой мы успели сдружиться. Иногда норн со скуки сам разучивал со мной какие-то словечки — так я выучила миосский диалект, немного отличавшийся от простонародного араргского.
Чтение пошло мне на пользу (хотя времени на него у меня было мало) и хоть как-то восполнило пробелы неоконченного образования. Оно же помогло мне узнать больше об Арарге, его обществе, традициях и культуре. Так стало немного проще жить, хотя, что в моей нынешней жизни было простого?