А ещё хозяин приказал мне купить себе платье, дав на него солидную для торхи сумму. В первый раз я появлюсь на людях не в своём сером унылом наряде, красноречиво свидетельствующем о моём статусе. Правда, меня тут же спустили с небес на землю, поставив условием обязательное наличие ненавистного цвета — 'Хотя бы один из двух, либо будешь вышивать на лифе слово 'торха''.
Но всё равно ходить по магазинам было приятно.
Взяв с собой Карен, у которой был выходной, ощущая приятное тепло нагретых телом монет за бюстье (слишком знакомы мне уличные воришки, чтобы беспечно относиться к деньгам), я шла по извилистым улочкам, поглядывая на вывески.
Мы вышли на бульвар Созвездий и, стараясь держаться ближе к фасадам домов, глазели на манекены в витринах. Все эти вещи были мне не по карману, но не смотреть на них я не могла. Карен, похоже, тоже. Мы обе битых полчаса провели у ювелирного магазина, рассматривая удивительное ожерелье из чёрного жемчуга. Такие, наверное, норны дарят своим любовницам.
Спрашивается: где справедливость? Со мной тоже спят, но ничего не дарят…
Платье мы всё-таки нашли: простое, серое, с атласными светло-зелёными лентами. Оно мне даже понравилось.
Весь следующий день я провела в ожидании, едва дождавшись обеда, после которого мне велели одеваться.
Критически осмотрев меня, хозяин остался доволен, хотя я на фоне него выглядела, как серая мышка. Он был такой красивый, особенно когда янтарные глаза спокойны и беспечны, как теперь.
Закалывая зажим на его волосах, я по своему вкусу закрутила одну из прядей. Подумала, и присоединила к ней вторую, заплетя в косичку. Не знаю, что на меня нашло, но мне понравилось его причёсывать, аккуратно подравнивать волосы на висках.
У кеварийцев волосы короткие, у аристократов — до середины шеи, а у араргских норнов — значительно длиннее, до плеч. Только они их стригут, оставляя длинными лишь часть прядей.
— Ну, и что ты там сотворила? — хозяин потребовал зеркало. — Надо же, фантазию проявила! С душой сделала. И улыбаешься. Постарайся весь вечер провести в таком же хорошем настроении. Жизнь — она такая, как есть, Лей, постарайся найти в ней хорошие стороны.
Достав что-то из ящика стола, он велел мне наклониться и повязал на шею бархотку с колокольчиком:
— Тебя не должны путать с авердами. Браслет не прячь, держи на виду. От меня не отходи, разве что я разрешу.
Я кивнула. Разумеется, я не ровня другим приглашённым, мне вообще повезло, что попаду во дворец.
Ехала позади хозяина, на конском крупе, обнимая норна. И, разумеется, с любопытством смотрела по сторонам.