Если этот человек еще жив — с него можно получить плату за медицинскую
помощь. Если мертв — разжиться чем-нибудь из его припасов. Если,
конечно, его еще не успели обобрать. Возможен, правда, и такой вариант,
что мы найдем лишь мертвую лошадь. Что ж — если она пала недавно, то ее
мясо вполне съедобно, хоть такое блюдо и не в обычаях Империи.
Главное, однако — это не разделить участь того, кто оставил следы.
Ведь придется сворачивать в эту травяную гущу, местами достигающую чуть
ли не трех ярдов в высоту. Там может скрываться все, что угодно. Но от
места, где нас пытались остановить мальчишки, мы уже отъехали больше чем
на милю. Если там и впрямь была засада — она не могла столь же
стремительно переместиться сюда, а две разных банды на таком близком
расстоянии промышлять не могут…
Я решился и натянул поводья, разворачивая Верного туда, где косо
уходил в траву кровавый след. "Заряди арбалет и держи наготове", — велел
я моей спутнице прежде, чем мы углубились в шуршащие заросли.
Двойной след — судя по всему, тот, кто истекал кровью, получил раны
и слева, и справа — постепенно отклонялся от дороги, затем начал
петлять: не то конь совсем изнемог, не то всадник уже плохо понимал,
куда правит. Я понял, что мы вот-вот увидим развязку. И действительно,
не прошло и минуты, как Верный остановился, едва не наступив на
лошадиный круп.
На примятой траве лежала на правом боку явно породистая белая
кобыла. Сейчас, впрочем, казалось, что она не белой, а небывалой
бело-красной масти: несчастному животному нанесли полдюжины колотых ран
с одной только левой стороны, а, судя по запекшейся уже крови, натекшей
на траву из-под правого бока, там дело обстояло не лучше. Теперь кровь
больше не текла, и ползавшие по телу мухи подтверждали то, что было и
так очевидно.
Всадник тоже был здесь; это был воин в пластинчатом доспехе и
круглом рыцарском шлеме, с мечом в ножнах, но без щита, наручей и
поножей. Вне поля боя мало кому охота таскать на себе полное вооружение,
особенно в летнюю жару… вот только поле боя теперь везде. Он лежал,
так и не выбравшись из-под придавившей его ногу туши. На его доспехах я
крови не видел, на черных штанах тоже — впрочем, ее там можно было и не
заметить. Я еще раз оглянулся по сторонам и прислушался, а затем
спрыгнул на землю.
Я снял с лежавшего шлем, увидев молодое лицо и слипшиеся от пота
волосы, и пощупал пульс на шее. Пальцы ощутили частое, но совсем слабое
биение. В сочетании с восковой бледностью (пятна сажи резко выделялись
на изжелта-белой коже) и синюшными губами диагноз не вызывал сомнения -