овса? Она его лучше сама съест. Или рассчитывает получить за него уж
очень выгодную цену и купить потом гораздо больше еды? Тоже нелепо:
обычно сельские цены ниже городских, а если цена гостя не устроит, ясно
же, что он поедет в город, который отсюда уже не так далеко. Если вообще
не отберет желаемое силой, как это делали здесь другие люди с мечами. Да
и вообще, хранят ли овес в подполе? Как горожанин, я имел на сей счет
смутное представление. Вроде бы зерно засыпают в амбары на
поверхности… И что, интересно, за еду сюда "посылает бог"? Реки или
озера рядом нет, так что не рыбу. Лесные грибы да ягоды? Так до леса
отсюда пешком далеко, старому человеку особенно…
Я решительно обнажил меч и быстро пошел следом за Эвьет. Мне совсем
не нравилось, что она ходит по этому подозрительному дому одна, и даже
без своего арбалета. Правда, пройти столь же беззвучно мне не удалось,
под сапогом скрипнула половица, ну да черт с ней. Если здесь прячется
кто-то еще — пусть знают, что я иду и им непоздоровится.
Я прошел через дверь справа от печки и оказался в коридоре, который
после залитой светом кухни казался совсем темным. И был, кстати, слишком
узким, чтобы успешно орудовать в нем мечом. Едва я это осознал, как
навстречу мне метнулась безмолвная белесая фигура.
Но уже в следующий миг я понял, что это Эвьет. И, судя по выражению
ее лица, мои подозрения были не напрасными.
— Взгляни на это, Дольф, — прошептала она, указывая на дверь
комнаты, из которой выскочила.
Я бросил взгляд через плечо, проверяя, не подкрадывается ли кто
сзади, и вошел в комнату. Окно здесь было занавешено, к тому же солнце в
этот час светило с другой стороны дома — но все-таки света было
достаточно, чтобы разглядеть нехитрое крестьянское убранство: грубо
сколоченную кровать, пару табуретов, прялку, сундук в углу, накрытый
сложенным стеганым одеялом, детскую колыбельку на полукруглых полозьях
на полу рядом с кроватью…
И то, что лежало на кровати. Под остатками разорванного в клочья
одеяла белели кости скелета. Светлые волосы, заплетенные в две косы,
обрамляли оскаленный череп, уставивший глазницы в потолок. По позе не
было похоже, чтобы покойница оказывала активное сопротивление, но с
версией о мирной кончине плохо вязались бурые пятна давно засохшей крови
на постели, склеившиеся от крови волосы, отсутствующая кисть левой руки
и раздербаненные кости правой. Несколько небольших костей валялись на
полу в разных местах комнаты, но они явно были не от этого скелета.
Я подскочил к окну, отдергивая плотную занавеску. В воздухе
заклубилась пыль. Свет озарил кровать и колыбельку. В колыбели лежало