— Так точно! — выпалил Тоот.
— Ты спрашивал об излучателях, влияют ли они на всех людей или нет. Так вот — влияют. На всех без исключения. На одних — так, на других — иначе.
— А как же тогда выродки?
— Выродки… — пожал плечами Странник. — Нет никаких выродков.
— Как это?
— А вот так — нет и всё. Нормальные люди. Вся их беда в том, что на них излучение влияет иначе, чем на остальных. Неизвестные Отцы загнали государство в тупик. Оно не может существовать без врагов. Когда их нет, очень трудно объяснить, почему всё так плохо и с каждым месяцем всё хуже и хуже. Нужны виноватые. Тогда появились излучатели и сразу решили две проблемы. Во-первых, они внушили всему населению безотчётную любовь к Неизвестным Отцам и, во-вторых, создали выродков — тех, кто может ответить за все беды.
Видишь ли, ротмистр, люди по-разному воспринимают излучения: одни его практически не чувствуют, у других оно вызывает бурный восторг и ликование, у третьих — лёгкую боль и дискомфорт. Для четвёртых же оно практически непереносимо. Вот этих-то бедолаг и окрестили выродками. Вначале такое сильное отрицательное воздействие считалось побочным эффектом работы излучателей, но потом ему нашли замечательное применение. «Выродкам», а среди них, ты сам знаешь, много весьма толковых людей, такое положение вещей не добавляет любви ни к башням-излучателям, ни к Неизвестным Отцам.
— Поговаривают, что даже среди Неизвестных Отцов есть выродки, — переходя на шёпот, то ли спросил, то ли констатировал Тоот.
— Есть, — усмехнулся Странник. — Но ты хочешь знать слишком много. Запомни, ротмистр: меньше знаешь — крепче спишь. Таким образом, государство само, без всякой помощи хонтийцев и пандейцев, без головорезов Островной Империи создало врагов для себя. Но, — генерал развёл руками, — враги получились какие-то плюгавенькие. Им можно объявлять беспощадную войну, бороться с ними, ловить, судить. Вот только побеждать их не следует. Категорически нельзя — очень быстро переведутся. И что ж тогда? Где взять других?
— Развязать большую войну, — предположил Атр, вспоминая недоброе предсказание Гая Дэна.
— А ты, похоже, умнее, чем кажешься, — похвалил генерал. — Но наверху, — Странник указал пальцем вверх, — не все ставят на войну, хотя в некоторых больных головах мысли о войне имеются.
Ротмистр слушал своего начальника, едва сдерживаясь, чтобы скрыть всё более и более охватывающее его изумление.
Каждое слово оглушало его, сбивало с ног, разбивало в пыль, в труху прежние воззрения, остатки его системы координат. Но, что было вдвойне ужасно, Атра невидимыми оплеухами преследовала мысль, что Гай Дэнн говорил правду, чистейшую правду. «А я чуть было не убил его, — со стыдом вспоминал офицер. — Зубами скрипел, зыркал как сумасшедший. Он мне, дураку, объяснить пытался. Какой позор! Какое счастье, что рука не поднялась. А ведь если бы не Юна…»