С такими мыслями Мила закрыла шкаф. «Забудь, забудь, — твердила она себе. — Это — единственное средство».
Полицейский участок пустел, и девушке захотелось вернуться домой. Она примет душ, откроет бутылку вина и нажарит на газовой плите каштанов. Затем она примется разглядывать дерево, стоящее напротив окна ее гостиной. И возможно, если ей немного повезет, вскоре уснет на диване.
Когда она уже была в предвкушении предстоящего уединенного вечера, в раздевалку заглянул один из ее коллег.
Сержант Морексу вызывал ее к себе.
Сверкающая влажная пена покрыла в тот февральский вечер улицы. Горан вышел из такси. Не имея личного автотранспорта и водительских прав, он предоставлял эту возможность любому другому, кто взялся бы довезти его туда, куда ему было нужно. И дело вовсе не в том, что он не пытался их иметь и не пытался научиться водить машину. У него это получалось. Но тому, кто имеет обыкновение погружаться в собственные мысли, садиться за руль не рекомендуется. Таким образом, Горан отказался от затеи самому водить машину.
Заплатив водителю, доктор ступил на тротуар и достал из кармана пиджака третью за весь день сигарету. Он зажег ее, сделал три затяжки и отбросил сигарету прочь. Эта привычка выработалась у него с тех пор, как он решил покончить с курением. Что-то вроде компромисса с самим собой, с тем чтобы обмануть собственную потребность в никотине.
Стоя на тротуаре, Горан увидел свое отражение в витрине. Он задержался на мгновение, разглядывая себя. Неаккуратная щетина обрамляла уставшее лицо. Круги под глазами и всклокоченные волосы. Он осознавал, что не уделял себе достаточного внимания. Но тот, кто обычно занимался этим, давно уже отказался от этой роли.
То, что отталкивало от Горана, по свидетельству всех окружающих, было его длительное и загадочное молчание.
И глаза, такие огромные и внимательные.
Наступала пора ужина. Доктор медленно поднялся по ступеням дома. Он вошел в квартиру и прислушался. Через несколько секунд после того, когда Горан немного привык к этой новой тишине, он узнал непринужденное и приветливое щебетание Томми, игравшего в своей комнате. Доктор подошел к двери, но остановился, наблюдая за сыном и не осмеливаясь прервать его игру.
Томми было девять лет, и он ни о чем не задумывался. У него была копна каштановых волос, ему нравился красный цвет, баскетбол и мороженое, а еще зима. Со своим лучшим другом Бастианом он устраивал фантастические «сафари» во дворе школы. Оба были скаутами и этим летом должны были вместе поехать в лагерь. В последнее время это событие было единственной темой их разговоров.