— Господа Гордон, мне нужно поговорить с вами еще об одном деле…
Мила жестом указала им дорогу. Затем, пропустив чету Гордон вперед, прошла следом за ними в другой зал, где стояли торговые автоматы с кофе и кексами, придвинутый к стене старый потертый диван, стол с голубыми пластиковыми креслами и урна для мусора, доверху наполненная использованными одноразовыми стаканчиками.
Мила попросила мужчину и женщину сесть на диван, а себе взяла одно из кресел. Девушка все еще чувствовала небольшую боль от раны в бедре, но она уже не была такой сильной, как прежде: дело явно шло на поправку.
Мила приободрилась и первым делом представилась. Она рассказала о ходе расследования, опустив при этом подробности, уже известные родителям девочки. Прежде чем обратиться к ним с вопросами, интересовавшими непосредственно ее, она старалась направить беседу в нужное русло. Мистер Гордон ни на минуту не отводил от девушки глаз, словно в ее силах было прекратить весь этот кошмар. И муж и жена были людьми приятной, даже изысканной наружности. Оба — адвокаты. Из числа тех, которым платят за каждый час работы. Мила представила их сидящими в своем великолепном доме, в кругу особо приближенных друзей, во всей роскоши их бытия. И бытие их таково, что они могли позволить себе отправить свою дочь учиться в престижную частную школу. Миле было известно, что и муж и жена Гордоны были асами в своем деле. Людьми, которые, находясь на своем поле деятельности, точно знали, как им действовать даже в критических ситуациях, которые привыкли впиваться зубами в противника и не пасовать перед превратностями судьбы. Но теперь они оба оказались совершенно неготовыми предстать перед лицом такой ужасной трагедии, как эта.
После изложения обстоятельств дела Мила перешла к самому главному:
— Вы, случайно, не знаете, были ли у Дебби особые дружеские отношения с какой-нибудь сверстницей вне стен колледжа?
Прежде чем дать ответ, супруги переглянулись, словно искали приемлемое основание для такого вопроса, однако никак не могли его найти.
— Нет, нам это неизвестно, — ответил отец Дебби.
Но Милу не мог удовлетворить такой неполный ответ.
— Вы уверены, что Дебби никогда не упоминала по телефону о ком-нибудь, кто не учился бы с ней в одной школе?
В то время как мать Дебби усиленно пыталась что-то вспомнить, Мила снова принялась рассматривать ее внешность: этот плоский живот, эти упругие мышцы ног. И сразу поняла, что решение иметь одного ребенка было очень тщательно взвешено. Такая женщина никогда не обременила бы себя вторыми родами. Но теперь было слишком поздно: ее возраст приближался к пятидесятилетнему рубежу, и ей никогда не разрешили бы иметь еще детей. Горан был прав: Альберт выбрал их не случайно…