— Коул, пистолет Жасмин у тебя? — спросил Вайль.
Коул сунул руку за пояс и вытащил «Скорбь».
— Сними с предохранителя и нажми волшебную кнопку, — сказал Вайль.
Коул привел оружие в готовность, и мы с Вайлем обменялись долгим взглядом. Все меньше и меньше нужны нам были слова в ключевые моменты. Вайль предпочел бы сам ликвидировать Босцовски, зная, что мне это было бы неприятно. Но еще он знал, что мне нужно это сделать самой. Сухой остаток: сенатор предал свой народ. И будет справедливо, если его жизнь оборвет человек из этого народа. Коул вложил мне в руку оружие, переключенное в режим арбалета. Вайль приподнял Босцовски еще на дюйм, чтобы мне легче было целиться.
— Жас, не надо! — лихорадочно заговорил сенатор. — Ты же не хочешь этого делать!
— На самом-то деле хочу, — возразила я, подняла пистолет и выстрелила. Тело Босцовски растаяло, подобно клубу дыма от залитого водой пламени. Вайль отряхнул руки и взял у меня «Скорбь». Я закрыла глаза.
— Лучше? — спросил он.
— Ага, — вздохнула я.
Вот теперь можно отдохнуть.