С другой стороны мне грозит еще более страшная опасность. Я уже подверглась нападению, и нельзя сбрасывать со снегов той возможности, о которой говорил Геринг, — возможности возвращения убийцы с целью "закончить стою работу".
Неудивительно, что я шла к мисс Бэбкок, с полным безразличием относясь к возложенной на меня миссии.
Когда я спустилась на четвертый этаж, товаровед отдела высокой моды пребывала в мрачном расположении духа. Было нелегко заставить се выкинуть из головы идею, которую она считала ниспосланной свыше, и внушить другую, менее допотопную. Но у меня накопился большой опыт общения с ней, и я действовала почти автоматически.
Я начала с внедрения в ее сознание мысли о шляпке и о ширмах и постепенно обкатывала эти идеи до тех пор, пока мисс Бэбкок не приняла их за собственные, самостоятельно пришедшие ей и голову. Пускай Тони, болезненно чуткий к своему приоритету, злится, но он, по крайней мере, сможет сделать все так, как считает нужным, и мир будет сохранен.
Когда я уже собралась уходить, мисс Бэбкок сочувственно прикоснулась к моей руке.
— Я хочу, чтобы вы знали, моя дорогая, как все мы переживаем по поводу случившегося. Такое несчастье. Такая неприятность для магазина. Ну и как они, нашли того…
— Нет, — оборвала ее я. — Никто ничего не знает.
Бэбкок выглядела разочарованной и не хотела меня отпускать.
— Не хотите ли взглянуть на одну из моделей, которые мы готовим к весеннему показу? — спросила она. — Манекенщица как раз ее сейчас примеряет. Мисс Дрейк очень элегантна, вы не находите?! Она такая необычная.
Я не очень-то заинтересовалась ее предложением, пока не услышала имени Карлы. Эта женщина в последнее время так часто возникала у меня на пути, что я начала испытывать по отношению к ней какое-то суеверное чувство.
Мисс Бэбкок провела меня в одну из примерочных. Карла медленно поворачивалась перед тройным зеркалом, ассистентка стояла перед ней на коленях.
В своей жизни я насмотрелась на прекрасные платья и на прекрасных манекенщиц, но при виде Карлы у меня замерло дыхание.
Вечернее платье, которое демонстрировала Карла, представляло моду завтрашнего дня, но вело свое родословную от хитона Древней Греции. Оно было белым и отличалось простотой линий и подчеркивало восхитительную округлость форм манекенщицы. Платье было оторочено золотистой каймой на шее и на запястьях, поясок того же цвета стягивал талию. Если не считать серебристых волос, изящно ниспадающих на плечи, и не принимать во внимание трагической мудрости глаз, Карла Дрейк могла показаться юной, как Джульетта.