— Удивляюсь. Если считать, что вы мне поверили, то как вы объяснили себе мой поступок? Вы сказали себе, что я спасла вам жизнь из каприза? Для собственного развлечения, не думая о возможных последствиях? — Она насмешливо скривила губы. — Вы сказали себе, что я пожалела, когда вы сбежали?
Фин сказал правду. Четыре года он упорно старался не вспоминать о ней. Если он когда-нибудь и обзывал себя чудовищем за настойчивое нежелание вспоминать о ней, то стоило ему теперь только посмотреть на нее, и он признал мудрость своего решения. Теперь, когда она сидит здесь в роскоши, освещенная яркими солнечными лучами, ее невозможно игнорировать. Она поглощает все его чувства; подкрадись сейчас к нему Кронин, он бы его и не заметил. Небезопасно смотреть на нее, не говоря уже о том, чтобы думать о ней.
— Я почти не думал об этом, — ответил он.
— Странно. Если бы кто-нибудь спас меня, я бы об этом думала. Впрочем, это не имеет значения, — резко сказала Минна и поднялась. Накидка упала с ее плеч, и у него перехватило дыхание. На ней было платье, которое она привезла из пансиона. Простого покроя, оно ниспадало от бюста к ее ногам, и, освещенная со спины солнцем, она была видна вся: гибкая талия, изгиб полных бедер.
Терпение его лопнуло. Одно дело — просто пялиться, и совсем другое — когда тобой манипулируют как куклой-марионеткой.
Фин заставил себя посмотреть ей в глаза. Она все еще улыбалась, и он понял, что она прочитала его мысли по выражению его лица.
— Прошлой ночью я удивила вас, вот что я сделала, — мягко произнесла Минна. — Если вы подумаете, то поймете, что я права. Я очень удивила вас, думаю, но не только в Лондоне, а и в Гонконге тоже. Вы не можете отплатить мне за это, поэтому так возмущаетесь. Вы говорите себе: должно быть какое-то объяснение, только не то, настоящее. Вы думаете, я работаю на кого-то, кто умен. Вы даже не предполагаете, что я могу быть умной, потому что это означало бы, ну, что из нас двоих идиот — вы.
— Резкие слова, — сказал он. — Умная речь. Но если я идиот, мисс Мастерс, почему ключи от двери у меня?
— Ах! — Весь ее юмор пропал. — По той же причине, по которой моя мать смотрела в окно, полагаю. Она очень любила природу, моя мама. Прошли десятки лет с тех пор, как она покинула Англию, а она до сих пор все говорит о зеленых лугах, бурных реках и лесах. Но когда смотрит в окно в Гонконге, в Нью-Йорке или в Сингапуре, что она там видит? Все, что вы там натворили. Асфальт, уложенный поверх травы, реки, изменившие направление течения, деревья, превращенные в лачуги, все манипуляции, модификации и улучшения, соответствующие вашим близоруким желаниям. Конечно, ключи у вас, Эшмор. Вы даже расположение перьев предпочитаете контролировать. — Минна улыбнулась. — Не забудьте запереть дверь, уходя.