Проснулся поздним утром и почувствовал себя не в пример лучше, чем прошлым вечером. Отчаяние ушло, я снова верил в свою звезду. Молодой, здоровый, умный, так неужели я не найду свое место под солнцем?! Проверил банковскую карточку – тридцать семь кредитов, и это при том, что вчера я уплатил за квартиру на неделю вперед. Это были плюсы, пусть жалкие, но они были. Неделю я мог просуществовать на эти деньги.
«А теперь хватит хандрить – и вперед, на поиски работы!»
Четыре дня подряд, по пять-шесть часов в день я обивал пороги маленьких фирм как в своем, так и в соседних районах, пытаясь наняться на работу техником, намекая, а потом и прямо давая понять, что могу и согласен выполнять намного более сложную работу за те же деньги. Это и был мой план. Но со мной вели разговор только до того момента, когда на сканере возникала запись «уволен с работы в связи с профессиональной непригодностью». Каждый раз, выходя на улицу после подобной беседы, я почти физически чувствовал, как истончается, уходит надежда на лучший исход. И каждый раз мне хотелось напиться до бесчувствия, но даже этого я не мог себе позволить. Моих денег едва-едва хватало на еду. Если дни были еще как-то заполнены поисками работы, разговорами с людьми, то вечера стали для меня проклятием. Их пустота оставляла слишком много свободного времени, которое ничем нельзя было заполнить, кроме как мыслями и воспоминаниями, что для меня было хуже пытки. Таким же обещал быть вечер пятницы. Я уже был готов к очередному самоистязанию, как неожиданно прозвенел дверной звонок. Подскочив к двери, с немалым удивлением увидел на пороге одного из своих многочисленных соседей. С этим грязным, обрюзгшим, вечно пьяным человечком я уже несколько раз сталкивался в коридоре нашего квартирного блока. Бросив на меня мутный взгляд, он, ни слова не говоря, шагнул через порог. Захлопнув дверь, я развернулся, следя за его дальнейшими действиями. А он, уже поставив на стол бутылку, устроился за столом. В другой ситуации я спустил бы его с лестницы, но сейчас был согласен на любое общество, лишь бы не оставаться наедине со своими мыслями. Достав стаканчики, я сел напротив незваного гостя. Тот не стал терять времени на церемонии. Разлив водку, он тут же кинул свою порцию в рот. Я последовал его примеру. Он снова разлил. Снова выпили. Только я собрался спросить, что привело его ко мне, как он опередил меня, заговорив сам. Первые несколько минут я пытался выяснить, что ему нужно, но понял, что гость пьян настолько, что просто продолжает ранее начатый рассказ о своей бывшей жизни. Речь его была невнятной, порой переходила в сплошной мат, но я слушал, не перебивая, пока он вдруг не замолк на полуслове. Словно завод кончился. Окинув меня несколько раз мутным взглядом, он неожиданно спросил, кто я такой. Размякнув под воздействием спиртного, я в свою очередь принялся выплескивать ему свою душу. Он тоже слушал, не перебивая, но когда мой рассказ стал подходить к концу, неожиданно стукнул кулаком по столу. И когда я удивленно замолчал, он ткнул в мою сторону заскорузлым пальцем и заявил: