Бренда затронула его больное место. То, что Бекки не ходит, вызывает у него тревогу. Должен ли ребенок больше смеяться? Он так мало знает о детях! Когда-то ему казалось, что горячей любви к дочери достаточно, но теперь он не уверен. Возможно, малышке действительно нужен батут.
«Плохо, что, Бренда почувствовала мою слабость».
— Ты хочешь помочь? — как можно суровее спросил Клинт.
Она торжественно кивнула.
— Каждый день нужно готовить еду. Стирать. Не только развлекать ребенка, если ты еще не поняла…
Ладонь Бренды легла на его руку, что встревожило его не меньше, чем ее запах и торчащие соски.
— Давай поговорим о батуте. Разреши оставить его. Пожалуйста. Я беру всю ответственность на себя.
— Безусловно.
Рассмеявшись, она поцеловала Клинта в щеку, словно он был ее любимым престарелым дядюшкой.
Клинта пронзила острая обида на это чисто платоническое проявление привязанности. Прикосновение ее губ вызвало у него отнюдь не невинные чувства. Чудесное утро пошло шиворот-навыворот в мгновенье ока, тем более, что это око было цвета озерной воды, озаренной утренним солнцем.
— Я знала, что ты согласишься! Обещаю помогать во всем остальном.
«Неужели я согласился? Этот поцелуй, легкий, как дуновение ветра, лишил меня разума».
Смеясь, она побежала к фургону и помогла водителю установить батут на любимой лужайке Клинта, разъяренного взглядами, которые парень бросал на Бренду.
Он поспешно вклинился между ними, но Рыжий уже успел сообщить девушке, что его зовут Фрэнки. Она проводила его до фургона.
— Спасибо, что привезли его, — сказала Бренда, словно ей не пришлось заплатить огромные деньги за доставку.
— Может, сходим в кино? — неуверенно спросил Рыжий, краснея.
Бренда рассмеялась.
— В кино? Как мило!
— Нет, — резко сказал Клинт. — Никакого кино. Все, Фрэнк. Ты сделал свое дело и можешь уезжать.
Молодой шофер с сожалением взглянул на Бренду.
— Да, сэр.
Клинт почувствовал себя стариком. Собственно, по сравнению с Фрэнком и Брендой он действительно старик.
После того как фургон уехал, Клинт повернулся к Бренде, которая с вызовом смотрела на него.
— Ты был груб. Он милый.
«Ну вот! Я защищаю ее, а она называет меня грубым. А парень, оказывается, милый!»
Клинт прищурился.
— Переживет.
— Если мне захочется пойти с ним в кино, я пойду — мрачно заявила Бренда.
— Никуда ты не пойдешь, пока ты здесь.
— Клинт! Я уже не подросток.
— Тогда веди себя как взрослый человек.
— Что?
— Ты одна из самых богатых женщин на Североамериканском континенте и не можешь ходить в кино с парнем, который водит фургон. Тебе ничего не известно о нем.