Одно за другим над головами аникинских бойцов величественно прошли несколько звеньев «горбатых». По флангам, в охранительных двойках, их сопровождали несколько «Як-9». «Илы» шли так низко, что кто-то поневоле даже пригнул голову, когда их черные разлапистые силуэты заслонили небо над головой. Зримая мощь авиационной поддержки действительно впечатляла. «Ух ты!» — не сдерживая радостных эмоций, тут же оживились солдаты. Все как один провожали восхищенными взглядами краснозведные самолеты. Один только Бондарь не пялился в мутно-серое, будто не проспавшееся, небо. Он спешно крепил к колесу сошки своего «дегтяря». Так дружелюбно, на мирный ремесленный лад, называл боец свой пулемет.
Немецкие истребители возникли в небе неожиданно. Вначале в мерный, низкий гул вклинился резкий, завывающий рев. Тут же из-за Киндиновки появились и «крестовые»: сначала пара «Фокке-вульф-190», а следом — пара «Мессершмиттов». Тут уже одним наклоном головы не обошлось. «Мессеры», на бреющем полете проревев прямо над позициями батальона, плеснули в бойцов одну за другой две очереди, заставив всех броситься плашмя прямо в чвакнувшую, обдавшую ледяным холодом грязь.
Всех, да не всех… Бондарь, крутанув колесом, пустил вдогонку ведомому «мессеру» ответную порцию бронебойного свинца. Очередь не причинила самолету никакого вреда. Но, видимо, внимание фашистского летчика Бондарь на себя успел-таки обратить. Фашист не спеша развернулся, видимо, по ходу пытаясь сообразить, что за букашка там, на земле, осмелилась огрызнуться в адрес непобедимого аса.
С такой малой высоты немецкий летчик наверняка заметил фигуру Бондаря. Все полегли кто куда, стараясь зарыться поглубже в спасительную жижу, а этот вызывающе торчал один в поле воин, со своей импровизированной зенитной установкой.
Старший сержант, словно испугавшись, что фриц сейчас улетит, так и не дав ему второй попытки, вдруг призывно замахал ему руками. Потом, согнув свою правую в локтевом суставе, Бондарь стукнул по ней левой. Соорудив эту недвусмысленную композицию, он величественно потряс ею в воздухе, прицелив торчащую правую прямо в немца. Как выяснилось, зрение у фашиста оказалось хорошее. Так же верно он воспринял немое послание, столь наглядно продемонстрированное Бондарем. Более того, международный язык, на котором так доходчиво изъяснился сержант, по всему, здорово задел немчуру. «Мессер» вдруг взял резко вверх и взвился свечой к серой пелене туч. У самой облачной кромки, как у грязного потолка, он мастерски вошел в «мертвую петлю» и по изящной дуге ринулся к земле. Бойцы, как завороженные, следили за тем, что вытворял в воздухе немец. Действительно, ас, будь он трижды проклят. Страх нагоняет, показывает: вот, мол, смотрите, с кем вы связались, сейчас, мол, ваша смерть и пожалует.