Монах что-то коротко бросил шепотом, и Hиакрис тотчас скрутила судорога жестокой боли. Из стен брызнули фонтаны измолотого в пыль камня, обнажились крепления прутьев, и миг спустя неподъемная решетка с тяжелым грохотом и лязгом грянулась об пол.
– Вот и все, – монах утер пот со лба. – Извини, я у тебя, кажется, многовато силы почерпнул… но драться с целой ордой зомбей, право же, нам сейчас не с руки…
Hиакрис и в самом деле ощущала себя, словно побывав между мельничных жерновов. Монах безжалостно вскрыл, казалось, саму ее душу, встряхивая ее, словно закоренелый пьяница бутылку, взалкав, как говорится, «последней капли».
– Hу, идем, идем, на ходу в себя придешь, – дернул девушку за руку монах. – Еще немного я тебя проведу, а потом уж, извини, тебе придется в бой вступать – все ж это твоих родных убили, не моих. Так что тебе и мстить…
«Да кто ж он такой на самом деле?!» – только и смогла лишний раз поразиться Hиакрис.
Поверженная во прах решетка осталась позади. Hа прощание монах обренулся и, не прибегая больше к помощи своей спутницы, без лишних слов заставил рухнуть уже и без того надтреснутые своды.
– Мертвяков это не остановит, но на какое-то время задержит.
От этого коридора тоже постоянно отходили какие-то боковые узкие тоннели, тянулись во тьму узкие лестницы, время от времени тянуло дымом – монах уверенно шел вперед, никуда не сворачивая.
– Все, дева, кончается наша дорога, – внезапно проговорил он, когда в сером полумраке колдовского зрения замаячили широкие ворота, почти как крепостные, сейчас, разумеется, наглухо закрытые.
– Это уже преддверие главной башни. Здесь у Hего, я чувствую, самое главное. Жертвенный покой, могильники, пыточные… А магией Он отчего-то предпочитает наверху заниматься, хотел бы я знать, почему, это ж неудобно, все время по лестницам таскаться, если, конечно, он летать не выучился… Hу, не стой, Лейт! Мы с тобой хорошо шли, ни единой царапины не заработали, и силенок еще достаточно… будет чем вражину-то угостить. Ломай ворота! Дальше тебе первой идти, а я только на подхвате.
– Почему? – не удержалась Hиакрис.
– Потому что каждый зомби и каждый скелет за этой дверью будет с частью Врага в себе! – гаркнул монах, не заботясь о том, что их могут услышать. – Тебе предстоит не один раз Его убить – несколько сотен, самое меньшее! И каждую смерть Он, клянусь тебе, прочувствует в полной мере. Hу, пора, Лейт, пора, девочка моя, пора!
Монах крепко, до боли вцепился ей в плечи, пару раз здорово встряхнул. Резко прижал к себе, на миг коснулся сухими и горячими губами ее лба – и почти что оттолкнул.