Тот резко встал и двинулся на Сергея.
– Не стоит, – недобро улыбнулся Шахов.
– Ты где все это время был, солдат? Где второй? Как там его, Немков? Я вас сгною на гауптвахте!
– Были мы дома, Немков должен с минуты на минуту появиться, мы с ним по дороге растерялись.
– Немудрено растеряться… Марш в казарму! Жди пока Немкова, а после обеда готовьтесь на гауптвахту. Свободен.
Через пару часов Костер с Медведем провожали залетчиков на гауптвахту.
– Давай, Шах, наверно, не свидимся, нам через неделю домой. Рад был познакомиться. Красавцы вы, пацаны, жаль, что расстаемся так быстро. В любом случае адресами обменялись – авось встретимся.
– Костер и ты, Медведь, душевные вы хлопцы. Все дороги в Риме сходятся, как-нибудь увидимся, по-другому и быть не может.
– С кичи как откинетесь, так вас встретят по-людски. Я наказ дам бродягам, чтоб непонятки не вышло; завтра батальон, говорят, выводят из Чечни, – сказал Костер.
Через час железная калитка гауптвахты закрылась за спинами двух Сергеев.
– На сколько сажаешь, прапорщик? И за что? – обратился начальник гауптвахты к приведшему их Комарчуку. Он сидел за столом с расставленными шахматами.
– Пока на неделю. Дисциплинарники они, самоволка у них. А там как командование решит – когда их забирать.
– Прапорщик, мне каждый день сюда преступников доставляют, селить некуда, а ты со своими самовольщиками! Мест нет…
– Товарищ старший лейтенант, я слышал, что вам краска для гауптвахты нужна, так я ее с собой как раз захватил, – Комарчук выставил на стол пару банок краски.
– Да, умеете вы, прапора, все на свои места поставить – не отнять… Ладно, оформляй у начальника караула своих танкистов.
– Мат в два хода черными, – кивнув на доску с шахматами, сказал Шах.
– А ну-ка, а ну-ка, ты шахматист, что ли? Я тут с комендантом второй день эту партию закончить не могу в телефонном режиме, а на кону ящик пива. Ну-ка, показывай!
– Ферзя под пешку ставьте. Бить нельзя, а следующим ходом мат – защититься белым нечем. Партия.
– Грамотно, ничего не попишешь! Как, говоришь, у тебя фамилия?
– Шахов.
– И фамилия шахматная… Ладно, прапорщик, веди своих хлопцев к начальнику караула. Да скажи, чтоб в общую камеру посадил, в 3-ю.
Через пять минут дверь общей камеры под номером три закрылась за залетчиками.
– Общий привет, бродяги! – уверенным голосом поприветствовал сокамерников Шах.
Дело в том, что еще до армии он пару раз попадал в такие замкнутые пространства.
Дверь гауптвахты лязгнула металлом.
– Кто за камерой смотрит? – спросил Шах.
Камера ответила молчанием. Четыре в длину и пара метров в ширину, камера в полумраке лампы вмещала порядка десяти человек. Бегло осмотрев присутствовавших, Сергей остановил взгляд на парне в камуфляже, с шевроном летучей мыши на плече. Это был тот разведчик, который раздавал подзатыльники в столовой и который принял первый удар в бойне между казармами.