Радист тем временем подал ему трубку рации:
– На связи – Дуров.
– У тебя все живы? – не называя ни своего позывного, ни имени сержанта, спросил Панков. – Потери есть?
Панков почувствовал, как на шее у него зашевелилось что-то колючее – он подумал: а вдруг сержант сейчас оглушит его убийственным: «Все полегли, остался один я» – такое ведь на войне случается сплошь и рядом, но Дуров ответил спокойным, даже чуть сонным голосом:
– Потерь нет!
«Слава Богу!» – Панков стер грязной ладонью пот со лба. Подвигал правой ногой, ощупал ее, подтянул к себе вторую ногу… Ноги слушались. Глаза невольно застило чем-то теплым, искрящимся. Он не сразу понял, что это слезы.
«Отпустило, отпустило…» – звонким молоточком заколотилось у него в висках. Не оборачиваясь, он приказал радисту задрожавшим голосом:
– Вызывай Бобровского!
Бобровский отозвался сразу, словно бы специально ждал вызова Панкова.
– Ну что? – спросил капитан.
– Твоя взяла. Ты оказался прав.
– Я не об этом.
– Пока тихо. Но через несколько минут начнется. Как только последний «эрес» взорвется на нашей территории – тут они и полезут.
– Люди все целы?
– На эту минуту все.
– И то добро. Отбой! Вызывай Трассера! – приказал Панков радисту.
«Старичок» Кирьянов, которому до демобилизации осталось всего ничего, также командовал засадой.
– На проволоке – Трассер, – сказал радист, протягивая Панкову трубку.
– На проволоке, – усмехнулся Панков, покрутил головой: неистощим на выдумки русский народ и типичный его представитель рядовой Женька Рожков. – На проволоке… Ну как там у тебя, Трасс… Хм… Все целы?
– Молимся, товарищ капитан, вот Бог нас и оберегает. Пока все целы.
– Не ерничай! Бог есть на самом деле.
– А я чего говорю, товарищ капитан.
– Бога ты тоже товарищем зовешь?
– Естественно.
– Не прогляди душков!
– Есть не проглядеть душков!
Казалось бы, разговор ничего не значащий, пустой – обычное перекидывание фраз из одного конца «проволоки» в другой, но как много он значил на самом деле, как много вообще значил спокойный голос, прозвучавший в трубке рации, разные смешки и подковырки – все это подбадривало людей, добавляло уверенности в том, что их не забыли, о них помнят, что конец света еще не наступил и вообще не так страшен черт, как его малюют.
Душманы просчитались, явно просчитались – они весь огонь сосредоточили на заставе, – бьют по пустым помещениям, молотят так, что земля подпрыгивает, воздух от огня стал дымным, плотным, тяжелым, ветра нет, вся гарь остается здесь, в горной впадине, часть этой разрушающей легкие дряни, может быть, прилипает к пянджской воде, уносится с нею вниз, но это не спасает – глотку все равно ошпаривает, как кипятком, легкие рвутся на мелкие куски.