Она торопливо отошла. Странно, что на корвете никто до сих пор не заметил странной «дружбы» синьорины Франчески и нового матроса. Но эта странность была ей на руку. Как и присутствие Харди. Бог был на ее стороне.
Еще немного терпения. Терпение! Она стало ее второй натурой. Все эти десять лет она терпела и ждала…
Спустя некоторое время женская фигура замерла в ожидании у капитанской каюты. Раздался звук склянок. «Три, четыре, пять», – ее сердце четко отмеряло удары. Женщине казалось, что только они сейчас слышны во внезапно наступившей тишине. «Шесть», – разнеслось над корветом. Звук последнего удара долго плыл в воздухе и затих где-то высоко у мачт. Мирную тишину судна внезапно нарушил топот команды, которая, как по волшебству высыпала на палубу. Впереди, нелепо размахивая руками, бежал Ухо. Со стороны города к ним приближались лодки маркитантов. Единственная радость матросов. Только у них можно было получить свежее мясо, фрукты и, конечно, вино. Лучшее вино на всем побережье. Дверь каюты приоткрылась.
– Ах! – воскликнула Франческа, – извините меня, сеньор капитан. Я не знала, что вы заняты.
– Ваши оправдания ни к чему, донья Франческа, – ответил капитан, вставая из-за стола; придерживая шпагу, дон Анхиле подошел к женщине. – Мне неловко просить вас, но вам лучше уйти, сударыня. Как только я закончу разговор с этим сеньором, – он указал на человека, сидевшего на коротком табурете возле стола, – я выслушаю вас.
Франческа перевела взгляд с капитана на человека у стола. Ее карие глаза улыбнулись ему и вернулись к дону Анхиле.
– Вы знаете, сеньор капитан, – возразила она, – я имею на этот счет свое мнение.
– Как вам будет угодно, – нетерпеливо отмахнулся испанец, – а сейчас, прошу, оставьте нас.
– Боюсь, вы не поняли меня, дон Анхиле. Оставить нас придется именно вам.
– Что?!
Капитан вперился взглядом в потемневшие карие глаза, и, не выдержав их жуткого, мертвого холода, опустил взгляд. Маленькое дуло дамского пистолета тонкой французской работы смотрело прямо в сердце капитана…
* * *
Ухо шатающейся походкой подошел к часовому.
– А ты здесь чего торчишь? Ребята там развлекаются, – он топнул по палубе ногой.
С нижнего дека доносились пьяные возгласы вперемешку со звоном посуды.
– К дьяволу этих англичан. Никуда они не денутся, – Ухо толкнул ногой спящего Харди.
Тот шевельнулся. Цепь звякнула.
– Эй, приятель, ты никуда не уйдешь? Пока нас не будет?
Харди мрачно выругался и отвернулся.
– Ты прав, клянусь Богом, – согласился часовой и бодро направился к люку.
Подобным же способом ловкий Ухо отправил вниз еще двоих часовых, но с третьим вышла заминка. Видно, старый солдат четко знал устав. Он лишь мотнул головой, такой же белой, как голова Уха, и отвернулся. Лезвие тускло блеснуло и резко погрузилось в живую плоть. Испанец обмяк и повалился на борт. Ухо ловко перекинул еще дергающееся тело, и оно скрылось в зеленоватой воде. Море всегда надежно скрывало человеческие тайны.