– Ну, ты сука… – Парень покачал головой. – Найду – башню снесу. Поняла?
– А то, землячок. Вся аж трясусь от страха. Бывайте, гамадрилы.
Женщина подняла рыженькую девушку и двинулась к выходу из ОВД. Та уже пришла в себя и была почти спокойна.
– Тебя как зовут-то? Меня Галя.
– Катя… – Девушка покосилась на валяющиеся в коридоре трупы ментов. – Это он их всех?
– Наверное. Ты с автоматом умеешь обращаться? Ну, кроме того, чтобы стрелять?
– Нет, Галь. А что?
– Да вот, думаю, что нам с тобой, подруга, нужно пару таких вот штук прихватить. Мало ли, какие кавалеры встретятся. Раз уж этот ментяра такой красивый был.
– Ну да. – Катя согласно кивнула головой. Нагнулась и подняла один из двух «огрызков», валявшихся на полу. Повесила на плечо. – Давай вместе дойдем до меня, а?
– Давай-давай.
Галя осторожно отперла засов на двери и потянула ручку на себя. Выглянула, внимательно осматривая окрестности. Справа все было спокойно. Она повернула голову налево, пытаясь высмотреть – что же там?
Холодная когтистая лапа схватила ее под подбородок, проткнув кожу, и, цепко ухватив за мышцы шеи, рванула на себя. Галя закричала, влекомая с крыльца вниз, прямо под ноги пяти темных фигур, пахнущих сгоревшим порохом и кровью. Тени, еще недавно бывшие теми, кого расстрелял Семеныч, мгновенно сомкнулись над ней. Еще один надрывный крик, и все…
Катя пулей вылетела из дверей ОВД и рванула в сторону. Тут же две подвижные тени метнулись за ней. Девушка оглянулась, увидела их и припустила еще быстрее.
Она больше не оглядывалась и не видела, как трое оставшихся мертвецов неторопливо вошли в бывший «дворец правосудия», жадно принюхиваясь к густому запаху смерти.
Легкие Семеныча натужно хрипели, прогоняя воздух к изменившемуся сердцу, которое сейчас работало часто-часто, поддерживая жизнь…
Кровь, багрово-темная, в бешеном темпе мчалась по сосудам, помогая восстанавливаться поврежденным внутренним органам…
Пористая защитная ткань, образовавшаяся между кожей и мышцами, медленно, но верно выталкивала из ран деформированные пули.
Мысли, не так давно витавшие где-то далеко отсюда, постепенно возвращались, подстегиваемые все более настойчивыми окриками организма.
Первым из чувств вернулось обоняние. Следом – слух. Ставшие очень чуткими, они тут же подсказали, что рядом опасность…
Трое недавно оживших мертвецов задержались в коридоре. Голод, сжигавший их изнутри, не был погашен бедной Галей. Двое, те, что были поменьше, остались, жадно чавкая. Третий, высокий и мощный, двинулся дальше. Потусторонняя жизнь, которой его наградила Волна, не сделала существо тупым и медлительным. Да, мозг не функционировал так, как раньше. Но и остатков мышления вполне хватало на простейшие действия. Его ноздри чувствовали запах живых где-то там, впереди. И он шел именно туда.