— Пленный фельдфебель начал давать показания.
— Что он говорит?
Дмитриевский пожал плечами:
— Боюсь, что он пытается нас дезинформировать.
— Из чего вы заключаете?
— Он назвал номера частей, якобы стоящих против нашего участка, в то время как мы располагаем сведениями, что эти части переброшены месяц назад на Северный фронт.
— Хм… Я так и предполагал. Когда Воронков едет на передовую?
— Он готов, ожидает меня.
— Передайте с ним приказание начальнику разведотдела сибирской дивизии — добыть нового «языка». И добыть побыстрее! Желательно офицера.
— Есть!
Бакланов прислушался. До его слуха долетел тяжелый и беспрерывный гул, похожий на далекие раскаты грома. Он сообразил, что у соседа слева работает дальнобойная артиллерия резерва главного командования, еще вчера тянувшаяся через деревню.
— Давно началась эта музыка? — спросил он.
— Минут сорок назад, — ответил Дмитриевский.
Бакланов задумался. Как же он не услышал этого гула ранее?
Состояние Бакланова тревожило капитана: полковник был сегодня необычно беспокоен, рассеян, лаконичен.
— У вас все? — спросил Бакланов и встал.
— Так точно, все…
— Идите… — разрешил полковник. — А сообщения Юлии Васильевны докладывайте мне тотчас после расшифровки… — Он посмотрел на часы. — Она, наверное, сейчас пробирается в город… М-да… Хорошая девушка… Счастливый вы человек, капитан. Идите…
Дмитриевский вышел на улицу. У стены соседней избы сидел неизменный ординарец полковника и смазывал автомат.
Капитан поманил его пальцем.
Ординарец подбежал, на ходу вытирая тряпкой вымазанные руки, и хотел было представиться, но Дмитриевский взял его за поясной ремень и отвел в сторону.
— Что с полковником? Он не спал сегодня? — спросил капитан.
Убедившись, что предстоит разговор не служебного характера, ординарец покашлял в кулак, опасливо посмотрел в сторону избы и тихо сказал:
— Плохо, товарищ гвардии капитан. Когда полковник был на аэродроме, ему позвонил начальник политуправления фронта. Я ответил, что полковника нет. Потом он звонил еще раз и опять не застал. А следом за звонком передали телефонограмму. Я ее принес и обмер: вчерашней ночью погибла жена полковника. Прямое попадание бомбы в госпиталь. Она как раз делала операцию… Вот так…
Спала Туманова немного, как умеют спать разведчики, и встала перед восходом солнца.
Звезды уже померкли. В лесу посветлело. Предутренний ветерок неуверенно шелестел в верхушках деревьев. Между медно-красными соснами и темными шершавыми елями легко мелькали атласно-белые стволы берез.
Юля быстро собрала все свое имущество, сверилась еще раз с картой и компасом, наметила наикратчайшее направление и отправилась в путь.