Я заранее решил, что буду там делать. Много лет назад я прочел в одном детективе, как можно покончить самоубийством, выпив залпом четверть литра спирта. Насколько я помнил, один персонаж подзадорил другого выпить штрафную (писатель явно учился в Оксфорде). Я подумал, что для верности растворю в виски двадцать таблеток аспирина – все, что у меня было. Потом я удобно устроился в кресле, в котором обычно сидела Анна-Луиза, и поставил стакан рядом на стол. В душе у меня был покой, мной владело странное ощущение, похожее на счастье. Мне казалось, что я могу провести так целые часы и даже дни, просто глядя на стакан с эликсиром смерти. На дне его осели крупинки аспирина, я помешал пальцем жидкость, и они растворились. Пока здесь стоял этот стакан, мне не угрожало одиночество и даже горе. Словно это был промежуток между двумя приступами боли, и я мог длить этот промежуток, сколько захочу.
И тут зазвонил телефон. Пусть звонит, но он нарушал покой в комнате, как соседская собака. Я встал и вышел в переднюю. Подняв трубку, я для бодрости обернулся и взглянул на свой стакан – этот залог недолгого будущего. Женский голос произнес; – Мистер Джонс. Это ведь мистер Джонс?
– Да.
– Говорит миссис Монтгомери.
Значит, жабы все же меня настигли.
– Вы меня слушаете, мистер Джонс?
– Да.
– Я хотела вам сказать… мы только сейчас услышали… как мы все огорчены.
– Спасибо, – сказал я и дал отбой, но, прежде чем я успел вернуться в свое кресло, телефон зазвонил снова. Нехотя, я пошел назад.
– Слушаю, – сказал я.
Кто из них на сей раз? Но звонила снова миссис Монтгомери. Как много времени надо, чтобы проститься даже по телефону.
– Мистер Джонс, вы не дали мне договорить. У меня к вам поручение от доктора Фишера. Он хочет вас видеть.
– Он мог бы меня увидеть, если бы пришел на похороны своей дочери.
– О, тут были веские причины… Вы не должны его винить… Он вам все объяснит… Он хочет, чтобы вы завтра к нему пришли… В любое время во второй половине дня…
– А почему он не мог позвонить сам?
– Он терпеть не может телефон. Всегда пользуется услугами Альберта… или одного из нас, когда мы под рукой.
– Тогда почему бы ему мне не написать?
– Мистер Кипс сейчас в отлучке.
– Разве мистеру Кипсу приходится писать его письма?
– Деловые письма, конечно.
– У меня нет никаких дел с доктором Фишером.
– Речь идет о каком-то наследстве. Вы придете, не правда ли?
– Скажите ему… – произнес я, – скажите ему… я подумаю.
Я положил трубку. Это по крайней мере заставит его полдня ломать голову, потому что идти туда я не собирался. Все, что мне хотелось, – это снова вернуться в кресло к четверти литра неразбавленного виски; в стакане снова появился небольшой осадок аспирина, и я помешал его пальцем, но ощущение счастья ушло. Я уже не был один. Доктор Фишер, казалось, наполнял комнату, как дым. Был только один способ от него избавиться, и я, не переводя дыхания, залпом осушил стакан.