* * *
Через час, когда оркестр сыграл свою прощальную пьесу, Шей пожелала всем доброй ночи и быстрым шагом направилась к мотоциклу.
Она ни разу не повернулась, чтобы посмотреть, следует ли за ней Его Высочество. Она надеялась, что он затерялся в толпе.
— Подожди! — окликнул ее знакомый голос.
Но Шей даже не замедлила шага.
— Я свожу тебя сума? — спросил Таннер, схватив ее за руку.
— И тебе это нравится, — обвинила его Шей. Она была возмущена тем, что этот негодяй дал понять ее друзьям, будто между ними что-то есть.
— Разумеется, мне это нравится. Любому понравится слушать прекрасную музыку в красивом месте в компании приятных людей.
— Ты видишь их в первый раз, — проворчала Шей.
— Почему ты такая злая? Мне было приятно познакомиться с ними. Твои друзья восхитительные.
Шей промолчала. Ей нечего было добавить. Компания с Перри-сквер действительно была восхитительной. Однако ей не хотелось, чтобы Таннер знал об этом. Она хотела, чтобы он поскорее уехал.
— Ну будет тебе! Они подумали, что мы пара. Что в этом плохого? — попытался успокоить ее Таннер. — Это никому не может навредить.
— Для тебя все это — забавное приключение, не так ли? Но речь идет о моей жизни, и я не хочу, чтобы кто-то вот так запросто вторгался в нее и дразнил меня.
— Дразнил тебя? — Таннер выглядел очень удивленным.
— «Твои друзья восхитительные»! Я-то знаю, что ты сравниваешь их с людьми, которые окружают тебя. Бесплатный концерт в открытом амфитеатре ни в какое сравнение не идет с оперой или симфоническим оркестром.
Удивление Таннера сменилось возмущением.
— Ах, так ты еще и мысли читать умеешь?
Шей нечего было ответить. Если бы на месте Таннера был кто-нибудь другой, она бы извинилась, но Шей была довольна тем, что Таннер обиделся. Может быть, он уйдет?
— Уйди! — сказала она в надежде на то, что это сработает.
Однако Таннер не собирался никуда уходить.
— Скажи-ка мне, пожалуйста, мадам прорицательница, о чем я думаю сейчас? — спросил он.
— Не знаю. Мне это неинтересно, — ответила Шей.
— А я думаю, интересно. Я думаю, что тебе это даже интереснее, чем ты полагаешь.
Неожиданно Шей поняла, о чем он говорил. Ничего физического. Она видела это по его глазам.
— Таннер, — сказала она, стараясь говорить как можно деликатнее.
И голос ее прозвучал слишком мягко. Мягкость не была свойственна натуре Шей, но, глядя в глаза Таннеру, Шей чувствовала себя такой же мягкой, как мороженое под палящим полуденным солнцем.
— Я не думаю… — начала говорить она. Но остановилась, потому что не могла больше даже думать. Все ее внимание поглощали глаза Таннера.