Радио как будто подчиняясь его настроению, заиграло романтичную мелодию. Голос, свежий и лирический, гармонировал с музыкой, еще больше обостряя чувства. Нежные руки легли ему на плечи, и тихий шепот попросил его не смотреть. Он поднял глаза от руля и увидел лицо, красота которого могла свести с ума.
Внезапно картина исчезла, остался только чистый круг на запотевшем стекле. Теперь женское лицо плыло в ночной темноте, его обольстительная красота просто ошеломляла. Длинные волосы, развеваемые невидимым ветерком, сияющие голубые глаза, полные, манящие губы… Это она, всю свою жизнь он мечтал именно о ней. Эти мысли не прервались, когда он добрался до дома и сразу же лег спать. Видения не покидали его.
Ник тряхнул головой и потянулся, стараясь избавиться от дремотных видений. Его сердце билось неровными толчками, руки дрожали, а глаза жгло.
Выбравшись из темной спальни, он прошел на кухню и напился апельсинового сока, не утруждая себя поисками стакана. Голова немного прояснилась, но память о чудесном сне осталась.
Эти глаза, привидевшиеся ему, проникали прямо в душу и были воплощением мужских мечтаний, невозможно было забыть эту обезоруживающую улыбку и безупречный овал лица. Она пришла к нему в снах и захватила его разум, вернув его к тому чудеснейшему моменту, когда они вместе создали новую жизнь.
— Что ты здесь делаешь? — Явно удивленная неожиданным визитом, Марджори Марголис даже не шелохнулась, чтобы открыть дверь перед дочерью или пригласить ее внутрь. Маленькая собачонка прыгала у ее ног с безумным тявканьем. — Разве ты не должна быть на работе? О Боже. — Марджори сузила глаза в привычном выражении разочарования и недовольства, которое преследовало Чессу в течение всего ее детства. — Ты потеряла работу, да? Если тебе нужны деньги…
— И я рада тебя видеть, мама.
Марджори сжала губы и передернула плечами.
— Не стоит ехидничать, Чесса. Прошли месяцы с того момента, как ты осчастливила нас своим посещением. Видимо, получасовая поездка занимает слишком много времени у такой занятой женщины, как ты.
— Дороги проложены в оба конца, мама.
Чесса прикрыла глаза. Ей следовало знать, что это будет ошибкой. Каждый раз, когда Чесса и ее мать встречались, напряжение между ними было настолько велико, что любое высказанное слово становилось оружием. Если бы не Бобби, Чесса вряд ли общалась бы с родителями. Могла бы ограничиться рождественскими открытками и телефонными поздравлениями. Но и так они виделись только несколько раз в год — на праздники и на день рождения Бобби.
К их чести, ее родители обожали своего единственного внука. Чувства были взаимными. Бобби восторженно отзывался о своих дедушке и бабушке. Семья всегда была очень важна для него, и только поэтому Чесса старалась хотя бы внешне поддерживать отношения с родителями. Однако их давнее предательство до сих пор ранило ее.