Подбородок Бобби дрогнул.
— Ты действительно мой папа?
Свидетельство о рождении, присланное адвокатской фирмой Сент-Ив, лежало в нагрудном кармане его костюма, рядом с сердцем.
— Да, Бобби, я действительно твой папа.
— Больше не уходи. — Слеза медленно скатилась по маленькой щечке. — Пожалуйста, не уезжай. — И ребенок, рыдая, кинулся Нику на грудь.
Ник крепко прижал его к себе.
— Никогда, — прошептал он, потрясенный силой его слов. — Ты мой сын, и я никогда не оставлю тебя. Никогда.
Женщина издала странный всхлип, но Ник едва услышал его.
Этого не может быть
Ледяные пальцы страха тянулись к горлу Чессы. От ужаса пересохло во рту. Святой Боже, молилась она про себя, пусть это окажется сном.
На другом конце комнаты мужчина, этот призрак из прошлого, стоял на коленях, глядя на ее драгоценного сына как на божество. Обычно спокойный и сдержанный, Бобби взирал на своего новообретенного отца с выражением полного обожания, и это ранило Чессу в самое сердце.
В течение девяти лет движущей силой ее жизни было счастье Бобби. Все остальное было несущественным. Чесса полностью посвятила себя сыну и считала, что этого для мальчика достаточно. Оказалось, что ему нужно кое-что еще.
И это причиняло боль.
Нежданное появление Ника было ужасным. Бобби не понимал, не мог этого понять. То, что он считал счастливейшим моментом своей жизни, было самым страшным, что могло случиться. Радость в его детских глазах вскоре сменится болью и отвращением. Чесса не могла этого допустить, но не знала, как остановить отвратительный фарс.
Со сдавленным криком она выбежала в кухню, стукнувшись о раковину. Расставив руки, она оперлась о стойку и с трудом перевела дыхание. Возможно, это розыгрыш, жестокая шутка, сыгранная безупречно одетым человеком в итальянских туфлях и костюме, который стоил едва ли не больше всей ее месячной зарплаты. Видимый достаток этого человека мало соответствовал образу того обозленного на весь мир парня в старых джинсах и черной футболке с оторванными рукавами, которого она помнила.
Ник Парселл был ершистым дичком, всегда по уши в неприятностях. Но он обладал сексуальным обаянием Джеймса Дина, и девочки-подростки находили его просто неотразимым. Он был объектом всех сплетен, шепотков и домыслов и, по слухам, наслаждался радостями секса больше, чем знаменитый киноактер.
В каждом городке есть по крайней мере одна паршивая овца. В фермерском городке центральной Калифорнии, где росла Чесса, было несколько таких, но Ник Парселл был среди них самым отъявленным. Это было у него в крови. Как говорится, каков отец, таков и сын.