– Тихо, – прошептала Энн. – Молчите. Слушайте. У вас с собой эти деньги? Дайте мне две бумажки. – И когда он заколебался, Энн сказала: – Надо рискнуть.
Агент и мистер Грейвс были сейчас в самой лучшей в доме спальне. Агент говорил:
– Только представьте, мистер Грейвс, эту спальню с мебелью, обитой вощеным ситцем и с такими же занавесями.
– А стены? Звукоизоляция хорошая?
– Звукоизоляция по новой технологии. Вот закройте дверь. – Дверь захлопнулась, и голос агента, тоненький, отчетливо слышный, продолжал: – Теперь в коридоре вы не услышите ни звука. Эти дома специально строились для людей семейных.
– Ну что ж, теперь я хочу посмотреть ванную комнату, – сказал мистер Грейвс.
– Не двигаться, – угрожающе предупредил Ворон.
– Ох, да уберите вы это, – сказала Энн, – будьте самим собой. – Она закрыла за собой дверь ванной и прошла к двери спальни. Дверь открылась, и агент, тотчас же приняв галантный тон человека, хорошо известного во всех барах города, произнес:
– Смотрите, какой приятный сюрприз!
– Я шла мимо, – сказала Энн, – и увидела, что дверь открыта. Я хотела прийти поговорить с вами, но не предполагала, что вы встаете так рано.
– Для молодой дамы я всегда готов быть там, где ей угодно, – сказал агент.
– Я хочу приобрести этот дом.
– Постойте, постойте, – сказал мистер Грейвс, молодой старичок в черном костюме, чье бледное лицо и раздраженный тон вызывали в уме образы плохо умытых детей в затхлой и тесной спальне и вечный недосып. – Нельзя же так. Я ведь уже осматриваю этот дом.
– Но мой муж послал меня купить этот дом.
– Но я первый пришел сюда.
– Вы его купили?
– Нет, я хочу сначала его осмотреть, вы понимаете?
– Вот, – сказала Энн, показывая агенту две пятифунтовые бумажки. – Теперь все, что мне остается сделать, это…
– Поставить подпись вот здесь, где пунктирная линия, – ответил агент.
– Дайте мне время, – попросил мистер Грейвс. – Мне нравится этот дом. – Он отошел к окну. – Мне нравится вид отсюда. – Бледное лицо было обращено к искалеченным полям: они тянулись под серыми лентами тумана к горизонту, заставленному кучами шлака. – Совсем как в деревне, – продолжал он. – Жене и детям будет здесь хорошо.
– Мне очень жаль, – сказала Энн, – но видите, я готова заплатить и поставить свою подпись.
– А рекомендации? – спросил агент.
– Я принесу их в контору после обеда.
– Давайте я покажу вам другой дом, мистер Грейвс. – Агент тихонько рыгнул и извинился. – Я не привык заниматься делами до завтрака.
– Нет, – сказал мистер Грейвс, – если я не могу купить именно этот дом, я вообще отказываюсь что бы то ни было покупать. – Бледный и расстроенный, он упрямо стоял посреди самой лучшей в «Сонном Угалке» спальни, бросая вызов судьбе, вызов, который – он знал это из долгого и горького опыта – никогда ни к чему хорошему не приводил.