— Это у нее была такая персональная форма терапии, — напомнил Эндрю.
— Я знаю.
В комнате зазвонил телефон.
— Слышно, будто бы тебе звонят по другому телефону, — произнес Эндрю.
— Наверно, у Ленгтона есть еще вопросы.
— Лучше ответь. Увидимся завтра. Ну, целую.
— Я тебя тоже. Пока.
Рейн окончила разговор и взяла трубку гостиничного телефона.
— Да?
— Мисс Таллентир, это Бартон, портье. Тут какой-то мужчина хочет вас видеть. Говорит, что его зовут Джонс. Пропустить его наверх?
Изящная чашечка с желто-зелеными цветочными мотивами в ее руке застыла в воздухе.
— Джонс? — очень осторожно повторила она. В мире проживает великое множество Джонсов, но в ее собственной, жестко управляемой и сдержанной жизни это имя выделялось, как зловещий свет надвигающегося поезда.
— Полицейский? — спросила она, напрасно надеясь, что произошло случайное совпадение.
В отдалении послышались невнятные мужские голоса. Бартон снова вышел на связь: — Говорит, что он частный сыщик.
Рейн на минуту примолкла. Возможно, и впрямь совпадение. Может, кто-то из родственников жертв Кострового Убийцы нанял частного детектива по имени Джонс расследовать исчезновение чье-нибудь дочери, и каким-то образом мистер Джонс услышал о дневных событиях и ухитрился разыскать ее этим вечером.
А, может, она могла бы запрыгнуть на метлу и взлететь.
В кровь бросился адреналин. Первобытная реакция «дерись-или-беги» заставила ее занервничать и сильно насторожиться. На секунду она решила, было, дать указания Бартону попросить таинственного мистера Джонса уйти. Но она в достаточной степени пожила на свете, чтобы понимать, что реальность — в высшей степени упрямая вещь. И не исчезнет просто потому, что кто-то этого пожелал.
Некая мысль пробрала ее до костей. А что, если находящийся внизу в вестибюле мистер Джонс тот самый, кто так сильно напугал тетю Веллу и ее той ночью много лет назад? Если так, то его ждет сюрприз. Она больше не напуганный до умопомрачения шестилетний ребенок.
Ничего не поделаешь. Она обязана выяснить, зачем мистер Джонс разыскал ее в Шелбивилле.
— Пропустите его наверх, пожалуйста, Бартон, — произнесла она.
Она повесила трубку на место, поставила на поднос чашку и встала с дивана. До нее вдруг дошло, что на ногах только чулки. Она быстро села и одела туфли. Лишняя парочка дюймов придаст ей уверенности.
Рейн подошла и остановилась перед окном, желудок сжался, все чувства обострились. Она прислушалась, не слышны ли в коридоре шаги. Наступила полная неизвестность. Несмотря на решительный настрой не выказывать страха, она чувствовала себя газелью, попавшей в водоворот. Ситуация доводила ее до безумия, что, в общем-то, было неплохо. Гнев заставил ее собраться.