— Возможно, — наконец, произнес Фэллон. — Думаю, имеется парочка старых легенд в исторических летописях. Я проведу кое-какие изыскания и свяжусь с тобой. Это все?
— Черт возьми, нет. Еще даже не приступал к самой захватывающей части повествования. Занятный у нас вечерок в Ориане сегодня. Похоже, Костровый Убийца проследил за Рейн от Шелбивилля.
— Слушай внимательно, Зак. Я не хочу, чтобы ты отвлекался на второе расследование. Понятно?
— Уж извини, но так уж выходит, что трудно игнорировать обнаружившийся факт, что Рейн на данный момент под пристальным вниманием убийцы-садиста. Не у всех есть твоя способность отстраняться от людей, Фэллон.
— Вот как? Ты торчишь рядом с ней. Так или иначе, тебе именно за это и платят. С твоими способностями она с тобой в большей безопасности, чем с армией копов на своей стороне. Ты можешь охранять ее, пока вы двое будете сосредоточенно искать, что же случилось с Лоуренсом Куинном.
— Ты очень уж сосредоточенный тип, Фэллон.
Фэллон притворился, что не расслышал эту реплику.
— Если ты закончил, у меня есть кое-что для тебя. Не слишком много, но у меня насчет этого предчувствие.
— Слушаю, — произнес Зак. Он и в самом деле слушал очень внимательно. Когда бы Фэллон не заявлял о своих предчувствиях, его агенты обращались в слух.
— Мой аналитик как-то выявил один маленький, но весьма интересный факт насчет Лоуренса Куинна. Выяснилось, что он серьезно увлекается блюзом. Я навел кое-какие справки. В Ориане находится ночной клуб для серьезных ценителей джаза и блюза. Место называется «Дверь в Переулок».
Гудини. Он ненавидел это кодовое имя, которое они дали ему. Его звали Шон Таннер, и совсем недавно это имя блистало. Это правда, что когда шпионы «Ночной тени» сблизились с ним, он был лишь заштатным фокусником в Вегасе, но его популярность-то быстро росла. Ему предназначалось стать великим артистом в большинстве казино на Стрип. Никто не мог делать то, что умел он. Его волшебство было истинным, неподдельным.
Однако люди из «Ночной тени» пообещали ему больше, гораздо больше. И сдержали слово.
Сейчас он ушел далеко от спектаклей на паршивых подмостках. Это лекарство не только придало ему дополнительные способности пара-охотника, оно усилило его уже существующий талант создавать иллюзии. Ему говорили, что он стал новым, отличным от остальных явлением в мире паранормальных талантов: охотником-иллюзионистом десятого уровня. Он заслужил кое-какое уважение, но пока не видел, чтобы Январь выказывал его, это уважение.
— В «Ночной тени» не допускаются провалы, — произнес Январь.