Двери церкви отворились, они медленно двинулись вперед, а органист продолжал играть, и все обернули к ним улыбающиеся лица. Патрик снова взглянул на Эрику, и его собственная улыбка стала еще шире. Платье простого покроя со скромной белой вышивкой на белом фоне смотрелось на Эрике изумительно. Волосы были убраны в свободную прическу, с выпущенными кое-где локонами, и украшены белыми цветами, в ушах сверкали простые жемчужные серьги. Она была потрясающе красива. У Патрика на глаза вновь навернулись слезы, но он усиленно заморгал, не давая им вырваться наружу. Он не расплачется, и точка!
На церковных скамьях они увидели друзей и родственников. Тут присутствовали все его коллеги, даже Мельберг втиснулся в костюм и чуть более искусно уложил волосы. Они с Йостой оба пришли без сопровождения, Мартин же — шафер Патрика — привел с собой Пию, а Анника — Леннарта. Патрику было приятно их видеть, всех вместе.
Позавчера все это казалось ему неосуществимым. Увидев, как Ханна с Ларсом исчезают под водой, он так расстроился и ощутил такую сильную усталость, что мысль о близкой свадьбе представлялась ему невероятной. Но потом он приехал домой, Эрика уложила его в постель, и он проспал целые сутки. И когда Эрика осторожно рассказала ему о том, что им оплатили номер и ужин в гранд-отеле, и спросила, есть ли у него желание этим воспользоваться, он почувствовал, что именно это ему необходимо. Пообщаться с Эрикой, вкусно поесть, поспать, прижавшись к ней, и хорошенько выговориться.
В результате сегодня он чувствовал себя более чем готовым. Все черное, злое казалось далеким, отсеченным от такого места, как это. От такого дня, как этот.
Они подошли к алтарю, и церемония началась. Харальд говорил о любви, терпеливой и нежной, о Майе, о том, как Патрик с Эрикой нашли друг друга. Ему удалось подобрать очень точные слова, чтобы описать их обоих и то, как им видится совместная жизнь.
Майя, услышавшая свое имя, решила, что больше не желает сидеть на коленях у бабушки, а хочет к маме с папой, которые по какой-то непонятной причине стоят в этом странном доме далеко впереди, да еще в очень странной одежде. Кристина немного поборолась, пытаясь заставить Майю сидеть спокойно, но после кивка Патрика опустила ее в проход и предоставила возможность ползти вперед. Патрик поднял дочку и надевал Эрике на палец кольцо, держа Майю на руках. Когда они наконец поцеловались, впервые как муж и жена, Майя со смехом уткнулась носом в их лица, радуясь такой веселой игре. В этот миг Патрик почувствовал себя самым богатым человеком на свете. Слезы вновь подступили, и на этот раз ему не удалось их сдержать. Он притворился, что возится с Майей, чтобы попытаться потихоньку вытереть глаза о ее платьице, но быстро понял, что хитрость не удалась. И наплевать. Если когда родилась Майя, он плакал в три ручья, то уж, наверное, он может позволить себе такое и на собственной свадьбе.