А именно — в защищенные прихотливыми кодами доступа базы данных различных властных структур. Тихонов воровал оттуда информацию, а иногда и вводил чрезвычайно неприятные вирусы, выводившие из строя целые системы.
Естественно, восторга это ни у кого не вызывало, и потому зловредному хакеру могло сильно нагореть. Но он был хакером настолько высокого класса, что до определенного момента ему все благополучно сходило с рук.
А потом его засекли на какой-то весьма невинной операции и с треском выперли из банка.
Хорошо еще, что не впаяли срок. Впрочем, наказание было и без того очень значительным: лишившись всех доходов от банка, Тихонов не смог оплачивать свою роскошную квартиру, которую он снимал в самом центре города, и вынужден был вернуться на историческую родину — на окраину Ленинского района, где жила его бабушка-пенсионерка.
Необходимость "возвращения на родину" привела Алексея в бешенство. Свиридов и Фокин успокаивали его как могли. Афанасий даже пообещал пристроить того дьячком в храм, но ответом ему была только новая порция нечленораздельных ругательств, расползшихся в аморфное вязкое бормотание уязвленного в самых светлых чувствах Тихонова.
А дело было в следующем.
Бабушка Алексея, в целом весьма милая и почтенная старушка — божий одуванчик, имела одну слабость: она очень любила выращивать растения дома. Лишенная доступа к загородным посевным угодьям, эта пожилая дама устроила в своем небольшом домике филиал ботанического музея.
Чего тут только не было. Одно перечисление видов и сортов представленной в ее доме флоры заняло бы не менее чем пять-шесть страниц.
А Леша Тихонов был страшным аллергиком и терпеть не мог этих растительных фимиамов.
В самом деле, выращивание разнообразных растений, начиная от помидорной рассады и заканчивая финиковой пальмой в кадке, — доступно далеко не каждому.
Но Тихонов был вынужден переселиться.
…Конечно, все эти старческие причуды максимально осложняли несчастному его и без того веселое существование, потому что буквально весь дом его зеленел листвой, переливался плодами всех цветов радуги и ершился шипами, и даже возле его компьютера торчал какой-то мерзкий отросток, который его милая бабушка благоговейно именовала каким-то совершенно непроизносимым латинским словом.
Впрочем, после того как Илья устроил Алексея в модельное агентство, в котором он был не последним человеком, Тихонов старался появляться у бабушки на максимально короткий срок.
***
— Здорово, Володя, — сказал Тихонов, пожимая руку Свиридову. — Давно не виделись.
— Да, месяца полтора, — откликнулся Свиридов.