Стефен удивился.
— А не слишком горько будет?
— Зато предпочтительнее молока, — сердито ответила Джейн, видя, как он хмурится.
Колин закашлялся и выложил на стол пачку сигарет.
— Думаю, вам будет приятно услышать, что мы выиграли соревнования по серсо. Клер на редкость метко бросает кольца.
— Да, но сейчас пришла пора, когда я с удовольствием поймала бы хоть одно, — протянула Клер. — Девушки вроде Джейни взрослеют так быстро, что поневоле начинаешь ощущать свой возраст.
— Вовсе незачем по такому поводу выпрыгивать из кожи вон. — Высокий голос Колина прозвучал весьма холодно. — В наше время двадцать семь лет — еще не возраст для женщины.
— Для женщины, каков опыт — таков и возраст.
Прислушиваясь к разговору, Джейн спрашивала себя, нет ли в этих словах скрытого смысла, поскольку в голосе Клер слышалась плохо сдерживаемая ярость, свидетельствующая о бешеном, неуправляемом нраве. Неужели она, и в самом деле, настолько обеспокоена своим незамужним положением? Видя перед собой эту красавицу с блестящими черными, как вороново крыло, волосами, белым, нежным, словно у мадонны, лицом, Джейн сочла такую мысль совершенно нелепой.
Клер склонилась над бокалом мятного frappe[13], придерживая его рукой и звякнув тяжелым золотым браслетом из монет.
— Какая прелесть! — воскликнула Джейн. — Всегда хотела иметь что-то подобное.
— Их коллекционировал отец, — пожала плечами Клер. — А когда умер, мать отдала их мне.
У Джейн от волнения даже пересохло в горле. Вокруг стало тише, и она вдруг испугалась, что думает слишком громко и ее могут услышать другие.
— А можно взглянуть поближе? — попросила самым невинным тоном.
Клер протянула руку, и Джейн принялась разглядывать монеты. Монеты были самые разные, размером с шиллинг, с полукрону, многие с гравировкой, одна или две — инкрустированы драгоценными камнями, но ни на одной не нашлось буквы "Л", и Джейн отодвинулась. Разумеется, было ребячеством надеяться. Такую кражу, конечно же, не могла совершить женщина.
— Вот не знал, что ты интересуешься монетами, — раздался голос Стефена. — У меня у самого изрядная коллекция.
— В самом деле?
Сердце у Джейн подпрыгнуло. И хотелось, чтобы он продолжал, и боязно, было, услышать.
— Это мое хобби. По крайней мере, началось все, как хобби, но теперь, пожалуй, уже и вложение денег.
— Многое начинается, как хобби, — вмешался Колин, — а потом превращается либо во вложение денег, либо в настоящую манию. Впрочем, меня-то собирание монет никогда особенно не привлекало. Уотерфордское стекло — это да, это мне нравится.
Джейн потеряла нить разговора и всей душой жалела, что обратила внимание на браслет Клер. Подозрения снова охватили ее, шипящими змеями шевелясь в мозгу. Конечно, поводы для сомнений были незначительными, слабыми, словно тонкие, непрочные ниточки, но ведь и тонкими ниточками, если они свиты в прочную веревку, можно связать, привязать и даже задушить.