Зато теперь ему ничто не мешало снова попытаться установить контакт с девушкой.
— Эти черви, если они едят грибы, то наверняка приползают сюда. Здесь очень много шаров и не только на стенах.
Навья положила в растущую кучку еще одну улитку и через плечо оглянулась на Шептунова. Удивительно, но она ответила ему сразу.
— Черви опасны, когда мы на их территории или на пути. В воду они не заползают, не умеют плавать.
— Все здесь незнакомо, чуждо моему естеству. Но я не сумасшедший, — с готовностью вступил в диалог Ян, — страшусь будущего, мне некому помочь. Что ждет нас в конце пути? А если там тоже смерть, то какую тогда из них выбрать? Известную или неизвестную? Мы два путника, без роду и племени, должны бы держаться друг за друга как соломинки в бурном потоке. Протяни мне руку дружбы, раздели воду. Вдвоем легче даже умирать. Я не идиот, чтобы пытаться сбежать в еще большую неизвестность, но мне хотелось бы понимать каких опасностей стоит ждать. Тебе ли не знать, кто предупрежден, тот вооружен. Да и скажи, разве не лучше, когда я в сознании и могу помочь?
Русалка промолчала.
Ян почувствовал себя оскорбленным. Она как-то очень уж скептически относилась к его возможностям. Может для него это и хорошо (конспирация на высоте), но гордость слегка задевает. Впрочем, о чем он? Какие глупости — гордость! Есть вещи на свете и поважнее.
— Ну, ладно. — Ян выпрямился и внимательно оглядываясь, он все же предпочитал доверять своему слуху и зрению, спросил, — Я могу хоть какие-то вопросы задавать?
— Можешь.
— Вы покидаете город, бываете наверху?
— Да.
— И что вы делаете там?
— Собираем плоды, охотимся.
— А как на счет хищников? Птиц и прочих?
— Мы опасаемся их. Как и человеков.
— Вы наверняка маскируетесь? Поэтому вас так редко удается увидеть?
— Нет. Слышим издалека, поэтому нас трудно увидеть, если мы сами того не захотим.
— А человеки, какие с ними отношения?
— Никаких, — русалка перестала отковыривать улиток и стала собирать добычу в подол туники. Янат равнодушно оценил ее длинные сильные ноги, когда девушка задрала край одежды, сооружая карман.
— Но не воюете же?
— Нет. Не воюем, не дружим, иногда совершаем мену.
— Поселения аборигенов далеко?
— Да. Раз в год мы навещаем изгнанных сестер или братьев.
— Погоди, погоди, — вскинулся Шептунов, — так ты же говорила — изгнанники, что мертвые.
— Мертвые и есть, — подтвердила навья, медленно направляясь обратно в сторону лодки. Янат горным козлом запрыгал за ней, стараясь не подворачивать ноги.
— Я не понимаю, — наконец сознался он. Русалка повернула к нему постную физиономию, остановившись на минуту, и пояснила.