— Подожди, подожди, Рене, — отстранилась она. — Но как ты попал сюда? Тебя убьют, если увидят…
— Все это время я искал тебя. Искал повсюду. Я поклялся, что не отступлю, пока не отыщу тебя.
— Рене, Рене, пиратская твоя душа. — Клаудиа потрепала его по волосам и опять прижалась к его горячему телу. — Я не видела тебя целую вечность. Здесь день кажется неделей… Я ничего не вижу, кроме этих ненавистных ковров и павлинов за решеткой. Будь проклят этот рай.
— Но теперь я уведу тебя отсюда. Помнишь, как мы забрались на виллу того князя, на Бренте?
— Конечно, Рене. — Они рассмеялись. — Только там я знала дорогу, а здесь… Топкана — это город в городе, здесь трудно разобраться.
— Я знаю дорогу. Как бы иначе я попал сюда?
— Да, кстати, как ты попал сюда?
Рене опустился на ковер. Клаудиа села рядом и положила голову ему на грудь. — Если б ты знала, что я почувствовал, когда я увидел, что «Большой Берты» нет на рейде. Я сразу понял, что это проделки Щеголя.
— Он устроил бунт. Маноло убил Эля, а Тюленя бросили в трюм.
— А ты?
— Меня связали еще раньше. Абдул хотел задушить меня, но, видимо, вовремя передумал. А потом…
— Я знаю, что было потом. Потом Щеголь атаковал турецкую грузовую барку, но кто-то из турков подпалил ему порох, и «Большая Берта» взлетела на воздух.
— Точно, еще мгновенье, и я бы последовала за ней. Этот смельчак оглушил Тюленя. Я бы подстрелила его, но у меня не было оружия.
— Господи, Клаудиа, если бы ты не спаслась, я бы убил себя. — Он крепко обнял ее. — Как я люблю тебя…
— Рене, мой милый Рене! — Клаудиа не могла сдержать слез радости. Она до сих пор не верила, что видит перед собой дорогого ей человека. — Но откуда ты все это знаешь?
— Об этом знают все пираты с Магриба. Я решил, что если ты спаслась, то должна быть здесь, в Константинополе.
— А дальше? Как ты нашел меня в Топкане?
— Драгут-раис. Ты помнишь этого дьявола?
— Конечно! Его я никогда не забуду. — Образ похотливого карлика-пирата встал перед глазами.
— Так вот, ему очень пришелся по нраву наш подарок. Лукреция просто ослепила его. Но он хитрый, и сам не прикоснулся к ней. Он нашел ей лучшее применение и решил услужить своему покровителю — султану. Лукреция предназначалась для него.
— Так она здесь, в гареме Баязида?
— Да, должна быть где-то во дворце.
— Ну что ж! Она любит мужчин, а здесь очень любят женщин. Особенно белых. Ей придется по вкусу в Топкане…
— Когда я узнал о том, что Щеголя отправили на корм рыбам, — продолжил Рене рассказ, — я стал думать, как добраться до Константинополя. А Драгут как раз снаряжал корабль, чтоб отправить Лукрецию к Баязиду. Я вызвался охранять «жемчужину». Так я и оказался здесь.