— Мы бы могли найти другую, более приятную тему, князь, — с укоризной в голосе проговорила она.
— Но вы сами завели этот разговор, герцогиня.
Воцарилось тягостное молчание. Князь Гримальди возвратился к прерванной трапезе и теперь расправлялся с десертом. Джузеппе же с угрюмым видом рассматривал рисунок на скатерти.
Лукреция машинально поглаживала золотой медальон, украшенный голубым сапфиром. Родриго Борджиа подарил ей целый десяток изящных золотых безделушек с вправленными в них сапфирами величиной с лесной орех. С тех пор ни одна придворная красавица не отваживалась украшать себя сапфирами, боясь навлечь на себя гнев малютки Борджиа.
Камень, украшавший медальон, имел особую историю. То была знаменитая «Звезда Морей» — индийский сапфир безупречной чистоты с миниатюрной звездочкой в середине. Талисман древних восточных мореходов, сапфир прошел множество разных рук, пока при весьма темных обстоятельствах не оказался в сундуке папы Александра VI Борджиа. Сокрыв истинное происхождение легендарного камня, не слишком щепетильный родитель вручил его своей прелестной дочери, не подозревая, что тем самым обручает ее с несчастьем…
Молчание было прервано громким стуком. Лукреция вздрогнула от неожиданности. Шнурок порвался, и драгоценный медальон, соскользнув с изящной шейки, упал на пол. В дверях появился бледный, запыхавшийся Боски. Его рука указывала куда-то назад, а глаза тревожно смотрели на князя. Сомнений быть не могло — случилось что-то непредвиденное.
— Ваша светлость, — выдохнул капитан. — Пираты!
Венеция, 9 марта 1507 года,
Ка д'Оро.
Синьоре N., замок Аскольци
ди Кастелло
«Итак, сударыня, я продолжаю.
В первый же день моего пребывания в Алжире я был продан некоему Абу Хасану, арабскому купцу, торговавшему солью.
Этот предприимчивый делец решил заработать на мне большие деньги. Он предложил мне написать письмо в Венецию и назначил сумму выкупа. Естественно, я решил обратиться к друзьям, не желая тревожить мою возлюбленную супругу. Письма о помощи я адресовал тем, кому безоговорочно доверял и с кем меня связывала многолетняя дружба — трем знатным венецианским гражданам, обладавшим весом в Большом Совете Республики. Об их печальной участи я узнал по возвращении на родину — до меня дошла весть об их насильственной смерти.
Время шло. Я ждал помощи, но из Венеции не было никаких известий. Все мои послания остались без ответа, и я решил, что эти жалкие клочки бумаги просто не дошли до адресатов.
Так прошли три месяца. Абу Хасан относился ко мне приветливо и даже с некоторым почтением. Он вдоволь кормил меня, правда, пища эта была груба и безвкусна. Я готов был терпеть любые лишения, лишь бы вернуться в мою милую Венецию.