Византийская принцесса (Хаецкая) - страница 16

Сказанное ею настолько поразило Диафеба, что он замолчал весьма надолго.

А Кармезина сменила гнев на милость и тихо произнесла:

— После того, что вы мне вчера сказали, я не спала всю ночь.

— Мы тоже бодрствовали, признаюсь честно, — соврал Диафеб, ибо они с Тирантом превосходно выспались, несмотря на все страдания и треволнения. — Однако я весьма утешен тем обстоятельством, что вы поняли все слова и намеки моего брата и господина.

Кармезина изогнула брови.

— Разумеется, я все поняла! По-моему, вы воображаете, будто гречанки не способны разобраться в этой вашей латыни. Нет уж, загадайте мне хоть сто загадок на этом языке, я разберу их все!

— Поверьте, нет для нас большей чести, — сказал Диафеб, приложив руку к сердцу, — чем беседовать на латыни с тем, кто весьма сведущ в этом языке.

— У вас скоро будет случай убедиться, насколько мы в ней сведущи! — заявила Кармезина. — Да и повадки ваши мы быстро распознаем, уж не сомневайтесь. Идемте!

И она ухватила Диафеба за рукав и повлекла за собой в свои личные покои, где уже собрались девицы из свиты принцессы. Завидев Кармезину с ее пленником, они принялись смеяться на все лады и рассматривать его со всех сторон, чему он покорялся, точно прирученный пес.

— До мессы остается еще более часа, — сказала Кармезина, усаживаясь, — поэтому мы, дорогие подруги, успеем вволю помучить этого славного рыцаря! Вчера он недурно потешил нас историей о героическом плавании Тиранта к берегам Родоса; быть может, сегодня следует потребовать продолжения этой истории?

— Да, да! — закричали девицы наперебой. — Пусть рассказывает!

Они вытолкнули Диафеба на середину комнаты и заставили его говорить, грозя в противном случае самыми страшными карами, каждая из которых заключала в себе слово «НЕ»:

— Я вас не поцелую.

— Я не позволю вам заглянуть ко мне за вырез платья.

— Я не дам вам прикоснуться к моему локону.

— Я не поднесу вам вина в бокале.

— Я не протяну вам руки.

— Я не коснусь вашего колена моим.

Видя, что со всех сторон грозит ему погибель, Диафеб почти сразу же сдался на милость пленительниц и заговорил:

— Итак, мы очутились на Родосе, а с нами путешествовал пятый сын французского короля по имени Филипп. Этот Филипп был несчастнейший молодой человек, младший после четверых братьев, так что отец не обращал на него ни малейшего внимания. Воспитания он не получил никакого, внешностью обладал самой заурядной, был глуповат, не разбирался ни в музыке, ни в танцах, ни в поэзии, а в обращении с дамами следовал не столько этикету, сколько инстинктам, коих не чужды и животные.