За обеденным столом Тиранта окружили всеобщим вниманием. Император, сеньор Малвеи, прибывший через полчаса после Тиранта Ипполит — все они пребывали в полном забвении. Дамы смотрели только на севастократора, наперебой подкладывали ему на тарелку лучшие куски и говорили с ним все хором.
— Сеньор севастократор, нам даже боязно сидеть рядом с вами.
— Говорят, вы убили голыми руками двух свирепых турков, просто подбросив их в воздух!
— Это ведь правда, что вы снесли головы девяносто четырем врагам, а еще сто одиннадцать разрубили на части?
— Я разрубил девяносто четырех турок на сто одиннадцать частей, — сказал Тирант, жуя.
Это возымело волшебный эффект: дамы немного попритихли, и только одна прошептала в благоговейной тишине:
— Он ест от того кусочка, что подложила ему я!
Тотчас на эту даму напустились другие, обвиняя бедняжку в самозванстве.
— Вы, кажется, желаете приписать себе мои заслуги? — язвительно спросила одна из дам. — Это был тот кусочек, что выбрала я!
— Я съем все куски, — заверил их Тирант.
И он набивал живот, не желая никого обидеть.
— Я хочу служить в вашем войске, севастократор! — сказала дама, сидевшая напротив Тиранта. — Возьмите меня, я стала бы носить щит и служить вам покровом, если бы вам вздумалось пострелять из лука.
— И мне дайте должность! — взмолилась другая дама. — Я бы могла надевать на вас доспехи. Мы, женщины, обладаем ловкими, проворными пальцами. Я бы сумела завязывать все эти завязочки и тесемочки куда лучше, чем любой паж.
— А я согласна сделаться конюхом, — молвила третья дама.
— Я претендую на звание копьеносца! — воскликнула еще одна. — Возьмите нас с подругой; мы вдвоем носили бы за вами рыцарское копье!
— Я хочу быть барабанщиком!
— А я — носить штандарт!
— Я стала бы вести переговоры с врагами.
— А я умею карабкаться по лестницам и берусь взять штурмом первый же город, который встретится нам на пути.
— Что ж, а я могла бы стрелять из бомбарды.
— Для того чтобы стрелять из бомбарды, много ума не требуется, — язвительно заметила одна из дам-соперниц. — Лично я намерена следить за тем, чтобы на оружии севастократора не появилось ни пятнышка ржавчины.
— Прачка, — прошептала обиженная ею дама.
Тирант расправился наконец с горой еды, что громоздилась на его тарелке, и обратился к принцессе:
— А это правда, сеньора, что вы взяли в плен свирепого турка?
— Ой! — воскликнула Кармезина, краснея. — Я совсем забыла о моем пленнике! Приведите его.
По ее приказанию в зал доставили арапчонка, который сразу же бросился к Кармезине и поцеловал ей руку, как его учили. Она сунула ему большой кусок ветчины и запустила пальцы в его торчащие волосы.