— Как вы мудры, Тирант! — сказала Кармезина. — Да только всей своей мудростью вы не задурите мне голову, поэтому отвечайте-ка, не то я выброшу вас вот в это окно: почему вы так грустны?
— Что ж, вы меня вынудили, моя госпожа, и я отвечу вам правду, которая вам не понравится: я влюблен.
Он опустил глаза и уставился на юбку принцессы.
— Что? — тихо вскрикнула она.
Он не отвечал.
Она потрясла его за плечо:
— Кто она?
Тирант по-прежнему сидел потупившись и молчал.
— Да говорите же! — в отчаянии воскликнула принцесса. — Кто она такая? Кто та, из-за которой вы бледны и так душераздирающе вздыхаете?
— Коль скоро мы с вами дружим как женщина с женщиной и делимся друг с другом своими бедами, — молвил наконец Тирант прерывающимся голосом, — то я, так и быть, все вам расскажу. Но при условии, что вы попробуете мне помочь.
— Я желаю знать о ней все, — сквозь зубы выговорила принцесса и топнула ножкой. — Назовете вы мне ее имя или нет?
— Я покажу вам ее портрет.
И Тирант сунул руку в рукав, где целый день носил то самое изящное зеркальце, которое разыскивал накануне по всем сундукам.
Принцесса схватила то, что она считала портретом, и быстро поднесла к глазам. Она заранее кусала губы и была очень бледна от волнения, и потому не сразу поняла, что именно она видит. Ибо зеркало отразило лишь часть лица, и несколько мгновений Кармезина думала: «Какой он глупец, этот Тирант, если приказал обложить такой красивой рамкой лишь кусок щеки, уголок рта и краешек глаза с ресницами!» Но в следующее мгновение рука ее дрогнула, зеркальце отодвинулось, и на Кармезину уставилось ее собственное отражение.
Краска медленно поползла по щекам принцессы. Она всматривалась в себя так, словно видела впервые, и лихорадочно выискивала в знакомых чертах нечто особенное, нечто такое, что позволит ей вскорости обрести счастье.
— Но ведь это… — пролепетала Кармезина.
— Принцесса, меня ждут неотложные дела, прошу меня извинить, — сказал Тирант.
Он встал, откланялся и вышел деревянным шагом, как ходят смертельно пьяные люди, когда желают скрыть свое состояние.
А принцесса долго еще сидела у окна и рассматривала себя в зеркале.
* * *
Кармезина так замечталась, что не заметила, как в покои вошла ее кормилица и воспитательница, почтенная дама, которую называли Заскучавшая Вдова, а с нею и Эстефания, падчерица герцога Роберта Македонского.
Эстефания весело улыбалась, потому что Диафеб кое-что рассказывал ей о страсти Тиранта, а принцесса, в свою очередь, тоже нечто приоткрыла ей о своих чувствах. Заскучавшая же Вдова выглядела хмурой и недовольной.