Тогда герцог Македонский, которому поручено было охранять Пелидас, велел трубить в рога и седлать лошадей. Ему пытались возражать, справедливо указывая на численное превосходство противника, но герцог, будучи человеком несведущим в военных делах и вдобавок спесивцем, не пожелал и слушать. И вместе со всеми своими людьми он выехал из города и помчался навстречу туркам.
Он приказал перебираться через реку, которая оставалась единственным естественным препятствием между турками и Пелидасом, и все его воины, и пешие, и конные, бросились в воду. Из-за упомянутого половодья река сильно разлилась. И хотя половодье уже пошло на спад, все же вода доходила лошадям до подпруги, а в некоторых местах кони пускались вплавь — такой глубокой стала река.
Наконец первые византийские конники добрались до противоположного берега. И поскольку берег этот был крутым, то лошади потеряли немало сил, карабкаясь наверх, а враги уже были начеку: стояли в ожидании и били копьями тех, кто пытался взобраться наверх. Многие падали обратно в воду и больше не могли подняться. Раненых уносило течением, и они погибали, захлебываясь в воде.
А ведь хороший брод имелся в нескольких лигах выше по течению. Что стоило повернуть отряд и добраться, по крайней мере, до этого брода! Но герцог Македонский так спешил схватиться с врагом, что пренебрег этой возможностью.
И все же греческие рыцари сумели одолеть крутой подъем. Те, кто очутился на суше, тотчас же бросились в битву, отвлекая на себя врага. Благодаря этому оставшиеся воины преодолели обрыв и тоже вступили в сражение.
Каждый бился отчаянно и отважно, защищая свою землю и свою честь. Это стоило бы увидеть, потому что такое зрелище навсегда запечатлевается в памяти и даже, как говорят, передается потомкам.
Окруженный двумя-тремя, а то и четырьмя турками в пестрых развевающихся одеяниях, христианский рыцарь в блестящем благородном доспехе наносил удары и отбивал их, и ловко управлял конем, так, чтобы турки не могли заставить всадника покачнуться или потерять равновесие. И головы в тюрбанах катились по ярко-зеленой траве, оставляя широкий кровавый след, ибо сказано в Писании: «И зубы грешников сокрушил».
Вся трава была в рубиновых каплях, сверкавших, как величайшие драгоценности, ибо это была кровь храбрецов, пролитая на поле сражения.
Но тут турки увидели, с какой отвагой бьются славные греческие рыцари, и вышли из засады, где их таилось не менее пяти тысяч. Они окружили воинство герцога Македонского, и теперь уже на каждого рыцаря-христианина приходилось по пять, а то и семь турок. Так, один за другим, начали погибать греческие воины, и пало их там великое множество…