Я всегда такие фокусы любил, называл их победой разума над грубой силой. А тут какой-то булыжник не желает сотрудничать. Нет, теперь я отсюда без сувенира не уйду.
И ведь алтарь весь в трещинах, а на мой удар ноль внимания. Спутники на меня снисходительно смотрят, а я оглядываюсь по сторонам, выискивая что-нибудь из подручных средств. Забракованные нами кинжалы охранников — тоже инструмент. Выбираю один, засовываю его лезвие в самую большую трещину, он входит наполовину. Бью сбоку, обламывая рукоять. Клин получился вполне приличный, но после серьёзного удара полетели осколки не камня, а ножа. Вставляю рядом второй, мне показалось, или он вошёл глубже?
Подбираю, и с победным видом показываю скептикам, отколовшийся после третьего удара, кусочек камня. С удовлетворённым видом кладу его в карман (мне он и на фиг не нужен, но авторитет следует поддерживать). Я-то удовлетворён, а вот Нарин явно нет. Как это так, человек сделал с помощью молота то, что гном считал невозможным? Хватает другой молот и оставшиеся ножи. А ведь трещина-то пошла. Беру несколько обрубков клетки (чем не клинья?), и присоединяюсь к Нарину. Вместе мы довольно быстро раскололи алтарь пополам.
До остальных, да и до самого гнома, постепенно стало доходить, что мы натворили. Да и я тоже понимаю, что бог Слик может и не будет мстить по мелочам, а вот жрецы этого так точно не оставят. И только тёмная на это дело смотрит спокойно — оно и понятно, уничтожение алтаря, на котором её должны были принести в жертву, не должно её огорчить.
Пока спутники не ударились в панику срочно нужно придумать что-нибудь, чем можно их хоть как-то отвлечь. Только вот что? Думаю, после раскола алтаря трудно будет отколоть нечто подобное.
— Как я понимаю, жрецы нас теперь в покое не оставят? — задаю риторический вопрос.
Дружный положительный ответ.
— Тогда предлагаю открыть сезон охоты на амулеты сликовников. Сколько там награды за каждый такой обещано? Сто полновесных монет? Вот и прекрасно, и поскольку против и воздержавшихся нет, кто за, прошу голосовать, — говорю я и подымаю руку.
Меня поддерживает только тёмная.
— Я не понял, тут что, сликовников только тёмные эльфийки не боятся?
Эль тут же поднимает руку, а за ней и гном. Зара просто пожимает плечами. И почему некоторые считают, что демократия — это плохо? Если правильно поставить на голосование вопрос, то и результат будет правильным. Но потом, в лучших традициях этой самой демократии, после единогласно принятого решения, меня попытались убедить, что охота — это конечно хорошо, но не лучше ли нам отсюда побыстрее смыться? А я разве против? Я обеими руками за.