Это звучало чисто по-женски. «Ты всё-таки девчонка!» — подумал Робка, успокоившись, что это всё же не шутка кого-то из ребят.
crazy_artist: Это ещё кто на кого наезжает?!:) А на аватарке — ты?
wild_kitty: Я!
crazy_artist: А как тебя зовут?
wild_kitty: WILD_KITTY! Ладно, пока! Слишком много вопросов! — «махнула хвостиком» собеседница и скрылась в офлайне.
«Ну точно — „кошка дикая“! Похоже, стерва ещё та!» — заключил Роб, выключая ноутбук.
Теперь привычный режим Роба поменялся. Вставать приходилось на полчаса раньше, потому что когда Аля работала, он сначала забегал за ней, потом они вместе направлялись в училище. На переменах они спешили друг к другу и, встретившись, «зависали» у ближайшего окна с отсутствующими взглядами, лишь изредка переглядываясь и переговариваясь. А лёгкие обеды в буфете училища были для них самыми вкусными на свете, потому что были «вприглядку» друг с другом.
Ложиться чаще всего тоже приходилось позже. За время, которое оставалось от окончания его занятий до окончания алиных, он должен был успеть добраться до дома, приготовить ужин, сделать хотя бы часть домашнего задания, встретить маму, приготовиться к завтрашнему дню и успеть обратно в училище. По эскалаторам и переходам метро он передвигался теперь исключительно быстрым шагом, а порой вообще бегом. Его даже «поймали» однажды, думая, что это удирающий воришка. Пришлось выворачивать карманы и показывать портмоне с пропуском в мамин офис и студенческий билет, где были фото.
Зато весь вечер после подкурсов принадлежал только им двоим! Они шли по уже привычным улочкам, аллеям и скверикам то не проронив ни слова, то бегая, крича и швыряясь снегом. Или один рассказывал, а другой внимательно слушал. Так они постепенно, каждый вечер, шаг за шагом, шли навстречу друг другу.
Правда, на третью неделю этого «похода» тётя Валя устала каждый вечер переживать по поводу поздних приходов «негодницы-Альки». Она в ультимативной форме потребовала предъявить ей алиного друга для знакомства за чашкой чая, пригрозив, что позвонит матери. Пришлось повиноваться. Юноша купил два букета роз, чайных — для тёти Вали и неизменно белых — для Алечки. И они поехали на метро. Девочка всю дорогу смущённо улыбалась со своим букетом в руках.
Когда Роб появился с обаятельной улыбкой и букетом чайных роз на пороге у тёти Вали, он навсегда покорил эмоциональную тётку. Тётя Валя потчевала дорогого гостя специально испечённым к его приходу пирогом и на все лады расхваливала Алевтину, будто выдавая её замуж. Девушка поминутно смущалась и краснела. Потом дотошная женщина приступила к «допросу» Роба. Она посочувствовала его матери, потому что сама одна воспитывала своего «оболтуса-Пашку» — двоюродного брата Али, который осенью ушёл в армию (здесь она пустила слезу), порадовалась робкиным успехам. А когда Аля рассказала, что однажды Роба дал отпор трём подвыпившим хулиганам, был и такой случай, расчувствовавшаяся тётя Валя окончательно благословила их «дружбу», сказав, что её любимая племянница теперь в надёжных руках. Когда затянувшаяся чайная экзекуция, наконец, закончилась, наши друзья облегчённо вздохнули, и девочка показала Робке свою комнату. Точнее, комнату Паши, где она сейчас жила. Комната была маленькая, но уютная. Несколько планшетов, этюдник, письменный стол с компьютером и алиными книгами, неширокая кровать, полки с книгами брата и стены, увешанные постерами с пашиными любимыми музыкантами и алиными «анимэшками».