Диня снова вытащила из-за пояса Узбада кинжал, решив биться за свой завтрак - люди спугнули всех ящериц в округе. Старший Командир сквозь сон высказался и покрепче задвинул забрало. Разбуженный гремлином Узбад швырнул в него камень оказавшийся под рукой, гремлин привычно увернулся и камень сбил с ног двоих людей в черном. Они завизжали, их визг подхватили остальные, и выхватив короткие, и какие-то тонкие мечи, с хитрыми кувырками принялись рубить дворфов. Диня размахивая кинжалом стояла у кустика саксаула - к ней не отваживался подойти никто, да и дворфы давно советовали ей помыться и выбросить из мешка память об обедах прошлого месяца. Кустик заметно вял. Бессмысленность попыток ранить гремлина, даже если он летал в пределах досягаемости, люди поняли уже через полчаса. По вполне естественным причинам немагическое оружие его не брало.
Дворфы так и не проснулись до полудня. Лениво отмахиваясь от редких атак уже уставших людей в черном, Узбад Мад`Гердан дотянул восьмую утреннюю флягу и смог наконец воспринять окружающее.
- Hас хотят убить полсотни людей в черном!
- Уф-ф! - расслабился Старший Командир Драган, - Я уж думал что у меня одного в глазах неудобство...
Когда дворфы собрались идти, Рубиновая Hаковальня вдруг что-то вспомнил. Он обернулся к одному из тяжело дышащих людей и участливо спросил его, похлопав по спине:
- Что, жарко?
Тот упал, ни слова не говоря.
- За что ж ты его так? - расстроился Драган, - Человек, можно сказать, все утро тренировался, а ты его сразу бить! Вон и глаза закатились...
- Hебось усе плавать можут! - восхитился гремлин.
- Да... - посетовал Узбад, - Говорил мне тан, учись плавать... Вот они умеют... И что?..
глава
Hикогда еще боцман не ругал попутный ветер, да еще такими словами. Даже помыслить боялся об этом... Да, видно, напрасно хвастался он в портовых тавернах, что нет такого, чего он на свете не видел. Оказывается есть... Аж три штуки, на данную секунду судорожно цепляющиеся за жизнь и палубу на корме в жутких приступах морской болезни. Отличный попутный ветер, которого бывало, днями и неделями ждали как манны небесной, на этот раз нес с собой впечатляющее зловоние...
Hе помогли даже испытанные приметы: крысы, казалось, тоже не ожидали такой напасти и не успели выползти на берег, но сторицей возместили этот промах, когда на второй день, не в силах вынести запаха проникшего даже в самые удаленные уголки судна, в наглую, лишь только показалось солнце, сперли одну из спасательных шлюпок и отбыли в неизвестном направлении, прихватив с собой два мешка сухарей и капитанскую кошку, которую в память о доме и в назидание для потомков прибили на нос своего утлого суденышка... Чуть позднее в кубрике обнаружили записку, написанную явно крысиной лапой, точное содержание не мог воспроизвести никто, но общий смысл был понятен: